Пуля для бизнес-леди
Шрифт:
Никита поправил наплечную кобуру, одел пиджак.
— Нет, — остановила его Настя. — Ты останешься на даче. Проследишь, не появятся ли гости, когда мы уедем. Да и вдвоем с Улановым мы будем меньше привлекать внимание.
— Не волнуйся, пацан, — успокоил Никиту Уланов, — сейчас я в норме: в случае чего, нашу хозяйку в обиду не дам.
Он так и сказал — «нашу».
Видно было в Насте, в её взгляде, походке, жестах что-то такое, что выдавало в ней богатенькую дамочку. Вокруг неё в универмаге сразу захороводились продавцы, желающие знать, что она желает.
«Дамочка» небрежно показала пальчиком на Уланова:
— Оденьте его с ног до головы.
— Позвольте уточнить: как именно? — поинтересовался старший из продавцов.
— Хорошо одеть. Я ведь ясно сказала: с ног до головы, от туфлей до галстука, от трусов до шляпы. Через полчаса он должен выглядеть как преуспевающий деловой человек.
— Будет сделано! Позвольте спросить: как будете платить?
— Наличными, — сухо сказала Настя.
Вокруг городка в изобилии расплодились виллы, коттеджи, кирпичные особняки новых русских, они в магазине были частыми покупателями, у них были свои заскоки, и продавцы давно ничему не удивлялись. Настю усадили в кресло возле столика, девица принесла кофе. А Уланова увели в примерочную…
Через полчаса из примерочной вышел прекрасно одетый мужчина среднего возраста — немножко, правда, растерянный. Его «адидасы» и спортивный костюм были упакованы в аккуратный пакет.
Настя придирчиво осмотрела его и осталась довольна. Она расплатилась и вся толпа продавцов проводила их до выхода.
— Ах, да, — сказала Настя. — Где у вас здесь приличный супермаркет?
Ей объяснили. Продавцам все было ясно: очумевшая от деньжат дамочка «сняла» понравившегося ей парня и теперь желает гулять на полную катушку.
В универсаме Настя попросила Уланова взять корзинку для покупок и они медленно пошли вдоль витрин с выложенными продуктами. Она с удовольствием набивала корзинку полуфабрикатами, сырами, ветчиной и прочей снедью, не требующей длительной готовки. Слава Богу, с этим в России сейчас было все в порядке — фирмачи гнали с Запада в страну продукты эшелонами, многотонными грузовиками — фурами, транспортными самолетами. Стоило все это безумно дорого, но Насте ли было считать копейки?
Она шла вдоль витрин и ей было очень хорошо. Вот запасается она продуктами вместе со своим мужчиной, как примерная хозяйка дома, делает свою женскую работу и ей это очень приятно. Не в одиночку шастает по огромному, светлому, выставившему напоказ свое изобилие магазину, а вдвоем с «мужчиной», причем довольно симпатичным — вон молоденькие продавщицы в фирменных сарафанчиках исподтишка на него оглядываются. Одна, видно, не сориентировалась в ситуации, подлетела к Уланову: «Чем могу вам помочь?» «Исчезни», — коротко бросила Настя и девчонка тут же смущенно испарилась.
И вдруг Настя подумала: «Чего это я по какому-то неизвестному мужчине тоскую? Вот же он, рядом ходит». И в самом деле, до сих пор выбирали её, начиная с тех самых тринадцати лет в пионерлагере, а теперь пришло её время… А, может, это и есть бабье счастье, когда рядом надежный человек, и у вас солидный счет в банке, есть где жить? Весна вон, выглядывает солнышком из-за тучек, скоро на даче полезут из земли всякие лютики-цветочки. Угомониться бы надо, а она: Африка, Африка, волшебный континент… Только не дадут ей спокойно жить, достанут, это уж точно. Да и не для неё это. Попробовала себя в самостоятельном деле, вроде получается, незачем тормозить. Вперед и с песнями, как вопила Нинка в пионерском детстве.
Корзинка была уже полностью набита и Настя послала Уланова за второй.
— Зачем тебе всего столько? — удивился Уланов.
— Я уеду завтра, а ты пока останешься здесь. Впрочем, об этом ещё поговорим. Но в любом случае не сидеть же тебе голодным. В холодильнике всегда должно что-то лежать.
Они остановились у выставленных на полке напитков.
— Что ты пьешь, Уланов?
— То, что и ты, — вежливо ответил бывший майор.
Пришлось идти за третьей корзинкой.
Настя расплатилась, они перевалили содержимое корзинок в багажник и отъехали от универсама под завистливыми взглядами продавцов. Настя не поехала прямо на дачу, принялась кружить по дорогам, наказав Уланову: «Проверяйся, не прилип ли кто к нам». Но к её радости, след был чистым.
На даче Никита не стал помогать им вносить покупки в дом. Настя спросила, почему.
— Это не моя работа. И я не могу отвлекаться…
«Пацан дело знает туго», — пробормотал Уланов, как военный человек понявший, что имел в виду бывший опер.
За общий стол Никита тоже сесть отказался, и Настя быстренько приготовила ему ужин в «служебке».
— Здесь было все спокойно? — поинтересовалась Настя.
Никита доложил:
— Приходил сторож… Объяснил ему, что я ваш двоюродный брательник, приехал с другом поискать работу в Москве. Он посоветовал податься в милицию, там людей всегда не хватает, ищут молодых, до 35 лет, отслуживших срочную. Я сказал, что подумаю, но мне бы что-нибудь более мирное…
— Хорошо поговорили, — отметила Настя.
— Во всяком случае спокойно. — Никита ушел в свою комнатку, откуда просматривались все подходы к даче.
Настя и Уланов сели за стол ужинать. Настя выставила бутылки «Московской», коньяка, кока-колы, «Боржоми». Уланов вежливо попросил разрешения снять пиджак, сорочка у него была модного серовато-голубого цвета.
Только после третьей рюмки Настя сказала:
— Теперь давай поговорим серьезно, Саша. Пришло время…
— Спрашивай, — коротко ответил Уланов. Он все ещё не избавился от военной привычки говорить экономными, рублеными фразами. Выпитый коньяк видимого действия на него не оказал. Да и Настя не чувствовала, чтобы у неё начало шуметь в голове.
— Ты сказал, что задолжал братве десять штук баксов. Если отдашь, отвяжутся?
— Таковы правила. Но, конечно, все может быть. Людишки сволочные. Однако же у них есть, как я заметил, свои разбойничьи законы, соблюдая которые они пока не перестреляли друг друга. Но как братва поведет себя в этот раз, трудно предугадать: дело в том, что такие деньги им редко возвращают, должники увязают все глубже и глубже, а я для них чужак.
— Десять штук — это с процентами по «счетчику»?