Пуля для следователя
Шрифт:
Она собралась отойти к столу.
— Записал или продиктовал? — спросил Яковлев.
— Продиктовал. Назвал имя-отчество. Показать?
— Покажите на всякий случай.
Челядинов проворчал:
— Небось написал от фонаря. В смысле — номер выдумал на ходу.
— Скорей всего. Сейчас проверим. Если так, значит, он и наблюдал за Треноговым.
Клавдия Ивановна принесла бумажку, на которой был написан номер Сергея Петровича Телегина. Владимир тут же позвонил по этому телефону. В ответ мужской голос зарычал: «Смотри, что набираешь, козел!»
— Вы можете описать его внешность, в чем был одет?
— Кажется, в синей куртке с капюшоном. А про внешность ничего сказать не могу. Уж очень у него вид… — она задумалась, подбирая нужное слово, — обычный. Таких гавриков на каждом перекрестке навалом.
Глава 2 Крестный отец
Ведущиеся на каждом шагу разговоры об укреплении вертикали власти и реформы органов местного самоуправления сильно нервировали главу городской администрации Владимирцева. Он и без того временами чувствовал себя не очень уверенно, а теперь, когда приходилось одновременно учитывать два возможных варианта, голова просто раскалывалась. Эти реформы способны довести человека до инфаркта!
Конечно, выборы для него выгодны. Хотя бы потому, что до них далеко. Ближе к делу можно что-нибудь придумать, — например, бросить избирателям какие-нибудь подачки, вроде обещаний отремонтировать дороги или построить новую баню. На этот счет существует определенный опыт, проверенный в разных городах. К тому же пресса обязательно начнет разговоры о том, что неизвестно, как поведет себя новый мэр. То есть журналисты обязательно намекнут на то, что у прежнего градоначальника уже все имеется, а новый начнет хапать почем зря и тем самым принесет больше вреда, чем пользы.
При выборах правила игры уже хорошо известны, и это облегчает его задачу. Если мэров будет назначать губернатор области, тут уже совершенно иной расклад сил. В первую очередь ему нужно иметь хорошие отношения с губернатором. Пока же таковыми их при всем желании назвать нельзя. Конечно, тот с ним обходителен, когда дело касается всякого рода официальных сборищ. Однако настоящей теплоты в отношениях нет. Сквозит неопределенность, которая в любой момент может склонить чашу весов либо в пользу Владимирцева, либо против него. Поэтому нужно нащупать какие-то рычаги, чтобы повлиять на этот процесс. В таких вопросах погибший Поливанов был незаменим. Мудрый человек. Он долго помалкивал, зато в нужный момент попадал в яблочко — давал настолько точный совет, который мог перевернуть ситуацию с ног на голову. Правда, было это не очень часто.
Про Поливанова мэр вспомнил еще и потому, что сегодня к нему должна прийти московская следовательница. Ради такого дела Евгений Афанасьевич вчера вне графика позвонил вдове вице-мэра, справился о здоровье, поинтересовался, нужна ли какая-нибудь помощь. Обычно он звонил Валентине Олеговне по понедельникам. У секретарши на этот счет была строгая инструкция, она обязательно напоминала шефу о звонке. Вчера же проявил инициативу без всякого напоминания. Получилось, что звонил два дня подряд, однако это тот самый случай, когда кашу маслом не испортишь. Пусть почувствует его внимание.
Светлана не думала встречаться с мэром, считала это преждевременным. Турецкий же настаивал: сколько можно бить по мелкоте, пора пощупать и ключевые фигуры. Приказал спросить у Владимирцева про сына начальника ГУВД, выяснить, что связывало прокурора Селихова и Земцову. «И вообще», — многозначительно завершил Александр Борисович свое напутствие, давая понять, что из обширнейшего круга проблем она сама должна выбрать нужные, причем не столько подготовив все вопросы заранее, сколько импровизируя.
По предложению мэра, они сели в желтые кожаные кресла за притулившимся в углу круглым столиком. Секретарша принесла кофе, и это было кстати — Светлана чувствовала, что ее клонит в сон. Она даже удивилась: клевать носом в середине дня — это не в ее привычках. Потом догадалась — от Владимирцева исходила аура смертной скуки. Все делает правильно хозяин кабинета, даже пытается шутить с гостьей, а за версту чувствуется, что он страшный зануда. Однако тут уже выбирать не приходилось, нужно довольствоваться тем, что есть.
— Дело разрастается в геометрической прогрессии, — призналась Светлана. — У нас уже людей не хватает. Помимо убийств отца и сына Поливановых нужно довести до конца дело с фальшивомонетчиками, а также расследовать убийство троих совладельцев металлургического завода.
— По-моему, одно из этих дел закрыто.
— Поскольку раньше ими занимался погибший Поливанов, все дела объединены Генеральной прокуратурой в одно производство.
— Солидный комплекс получается!
Мэр поджал губы и покачал головой, словно отдавая дань уважения людям, которым предстоит выполнить сложную работу.
— Мне бы хотелось выяснить некоторые подробности происходивших в городе событий. Вы же тут хозяин, поэтому, видимо, знаете все и обо всех.
— О, если бы, Светлана! Если бы все было на виду. Я бы вам изложил любые подробности. К сожалению, многие темные делишки творятся за моей спиной. Кое-кто ловчит, обманывает, и уследить за всеми прегрешениями нет никакой возможности.
В таком духе мэр монотонно излагал достаточно долго. Пришлось Светлане еще налить себе кофе. Улучив момент, она спросила:
— Евгений Афанасьевич, правда ли, будто вы настаивали на том, чтобы Дулепин продал металлургический завод Анатолию Гордиенко?
— Такие до вас слухи дошли?
— Да.
— На самом деле это не совсем так. Я считал и считаю, в принципе предприятиями должны руководить местные жители. Я не люблю варягов. Нечто подобное сейчас происходит в спорте. Скажем, раньше я болел за московское «Динамо». Следил за командой, симпатизировал игрокам, они для меня были как родные. Вдруг чуть ли не половина динамовцев переходит в ярославский «Шинник», а их места занимают чешские легионеры. Что мне прикажете делать? За кого теперь болеть? За «Шинник», где все свои, или по-прежнему за «Динамо», где все чужие? — Он сделал паузу и, не дождавшись ответа, продолжил: — Вот то-то и оно. Такое отношение у людей и к производству. Рабочим приятно, когда ими руководят земляки, тогда даже производительность труда повышается. Если же вечерами директор уезжает в Москву, где живет в пределах Садового кольца, как Дулепин, то какую ответственность он может иметь перед местными людьми?