Пуля на закуску
Шрифт:
— У тебя совершенно брэндовый запах появился, — заметила я. Лицо у меня болело от смеха. — Как назовешь духи?
Хотя он уже вытер лицо дочиста, сейчас провел по нему рукавом еще раз. Сморщил нос.
— Может, «Из глубины души»?
— Да, вполне соответствует. Когда найдем Вайля, ты к нему особо не приближайся.
— Ладно, давай пойдем отсюда.
— О'кей. Но я никогда не забуду этого выражения у тебя на лице. Сколько живу, буду помнить.
— На моем? А на ее?
— Ты про верблюдицу?
Он кивнул:
— Я серьезно. Уверен, что она вообще не знала, что хочет
Я не могла сдержаться. Лицо у него было абсолютно серьезно, а я расхохоталась, как филин. Мгновение спустя Коул присоединился, и мы, в самом сердце одной из самых опасных стран мира, стояли, ржали и хихикали, как пара закадычных подружек.
И этого мне хватило.
— Коул, я доперла! Он ничего не понял.
— Доперла? До чего?
— Вот ты сейчас сказал про верблюдицу. Насчет того, что она своих действий не осознавала. Так вот, ручаюсь, с нашим «кротом» та же история! Подумай сам. Дэйв представить себе не может, кто его предает. И мы тоже никого не засекли. А потому что «крот» и сам не знает,что он «крот».
Коул подумал и сказал:
— И лучше согласуется с репутацией спецсил. — Он начинал принимать мою теорию. — В смысле, какие-то предатели в вооруженных силах вообще есть, но в элитных войсках их трудно себе представить. А уж тем более в данном случае.
— Так, давай думать в эту сторону, — сказала я, когда мы пустились по следу Вайля в обратный путь к городу. — Колдун — некромант. Как он мог подчинить себе кого-то из людей Дэйва?
— Ну, я думаю, убил кого-то из них, сделал из него мумбо-джумбо и отправил обратно.
— Такая сила впечатляет, — ответила я. — Каждый из них кажется вполне живым. Не могу никого из них вообразить мертвым даже временно. Кроме…
Слова встали у меня поперек глотки. Я остановилась. Коул ушел вперед, заметил, что меня рядом нет, вернулся и встал передо мной. Заглянул мне в лицо.
— Жас? Тебе нехорошо?
Я кивнула. Да, не слабо затошнило от такой мысли.
— Дэвид — мертвец. Или нежить. В общем, не то чтобы живой, другое что-то. — Голос мне отказал, я говорила шепотом. — Он мне говорил, что это случилось на учебном задании. Но могло быть не так. Может быть, Колдун хочет, чтобы Дэйв так помнил. Он как-то излишне гладко об этом рассказывает.
— А что он еще говорил?
— Что работает на Рауля. Только… — Я вспомнила разговор, который у нас был, когда убили в его группе врача. — Он уже знал все подробности моего визита наверх. Так что Колдун мог ему встроить и ложное ощущение цели.
Нет, постой минуту. В первый раз, когда мы с Раулем встретились лицом к лицу в роскошном номере в Лас-Вегасе, я его спросила, бывал ли там и Дэйв. И он не дал мне прямого ответа. Сказал: «В некотором смысле».
Черт, черт, черт! Что-то случилось, пока душа Дэйва летела в космосе. Рауль его как-то… упустил, уступил более сильной хватке Колдуна? Как это вообще действует? Или — может ли быть, что Дэйву был предложен выбор, и он решил работать на Колдуна? Нет. Не может. Должно существовать логичное объяснение.
Вот как на духу: если бы не этот проклятый хиджаб, я бы стала на себе волосы рвать. Не могла себе придумать худшего варианта. Потому что если я права… если мой брат жертва Колдуна… я подалась вперед, уперлась руками в колени, чувствуя, как к горлу подступает желчь… это значит, что Дэйв обречен на окончательную смерть, как только перестанет быть нужен этому сукину сыну.
Глава восемнадцатая
Спросите любого надзирателя любой тюрьмы любой страны земного шара — и он вам скажет, что изоляция творит чудеса. Можешь считать себя крепким орешком, можешь думать, что плевать тебе на одиночество, плевать, что не с кем поделиться мыслями, не с кем слова сказать. Но пройдет время — и ты уже свернулся в уголке в клубок и плачешь, как грудной младенец.
Однажды я подошла к этому близко. Погиб мой жених, погибла жена моего брата — она была мне, как сестра, — я потеряла команду близких и личных друзей, утратила верную поддержку и нежность брата-близнеца. Так что я отлично знаю, что такое быть одному. Это верный путь к сумасшествию, вот что это.
Сказать, что мысль еще хоть раз в жизни встретиться с этой перспективой меня не радовала, — было бы невероятным преуменьшением. Вместе с утверждением, что Памела Андерсон подвергалась некоторой коррекции. Или что агентства новостей слегка редактируют свои репортажи для пробуждения зрительского интереса. И все же, шагая с Коулом к древнему храму, где мой оглушенный мозг уже не мог отрицать, что Вайль, наверное, остановился здесь что-то проделать с животным, уведенным с аукционного двора, я поняла, что мне предстоит снова пройти эту долгую пустую дорогу. Не исключено.
Что, если я ошиблась?
Вспомнился голос Рауля, и слова его теперь звучали весомее, особенно если учесть, что сказаны они мне были в аду. Ничто не бывает таким, как кажется.Ха! Очевидно, то же относится и к моему старому, надежному Духовному Наставнику. Он тогда велел мне верить своим инстинктам, а я вместо того, поощряемая моим отвлекшимся схверамином, их игнорировала. На этот раз пришло время прислушаться к их мелодии — но оказалось, что играют они заупокойную мессу.
Черт бы побрал, как же я попала!
Потому что ни Вайль, ни Пит, ни кто бы то ни было в МО и близко не поверит в мою новую теорию, сводящуюся к следующему: Колдун вербует в качестве инсайдера командира спецподразделения, причем так, что тот сам об этом не знает.
Зачем?
Ради гарантии, что мы откроем на него охоту.
Вот на этом месте я теряю слушателей и любую поддержку сверху. И если я не разыграю эту игру в точности как надо, теряю еще и работу. Которую люблю больше, чем молоко с печеньем, и даже больше, чем тасовать карты. Чем фильмы с Уиллом Смитом. Не, все это и близко не канает. Моя работа — это моя жизнь. Она во мне поддерживает дыхание, причем в буквальном смысле.