Пуля ставит точку
Шрифт:
Зонди цокнул языком, чтобы показать, как он шокирован.
— Да, полагаю, девиц должно быть несколько — банда-то серьезная. Записав эту ленту, они облегчили нам дело. Полагаю, стоит присмотреться к прочим преподавательницам музыки в Треккерсбурге — тут что-то вроде массажных салонов, только лучше замаскировано.
— Знаете, кто Треншоу по профессии?
— Выкладывай.
Крамер внимательно изучил добытую Зонди информацию и присвистнул.
— "Протез электронике"! Так вот откуда эта лента! Зонди блеснул своей памятью.
— "Советник Треншоу прошел долгий путь от своей первой должности монтер радиосвязи в Претории. Тогда ему было только девятнадцать и он учился в вечерней школе".
— Долгий путь? Это уж точно, а тут вспомнил свои старые навыки.
— Но зачем надо было убивать девушку, шеф? Не понимаю. Ведь так они слишком рисковали.
— Не забывай, Зонди: не ошибись Аббот, все было бы шито-крыто.
— И все равно, почему?
— Потому что могла, при желании, доставить им уйму неприятностей. Не забудь, она была цветная. Вполне возможно, они этого не знали.
— Но Ленни знал.
— Я изменил свое мнение о его роли в ганге. Начинаю думать, что источником неприятностей был именно он. Узнав, чем занимается сестра, занялся шантажом на основе закона о раздельном развитии расе.
— То есть он действовал сам по себе. Понимаю.
— Полагаю, в этом деле только белые. Потому наши стукачи ничего и не знают. Совершенно разные уровни.
— Потому мы и Ленни найти не можем. Наверное, его убрали куда подальше.
— Вполне возможно.
— А Шу-Шу?
— Тоже. Он что-то знал и пытался подзаработать. Ведь ему нетрудно было заговорить с Треншоу у входа в мэрию. Так что, по-моему, теперь мы знаем, что такое "паровой каток".
Раздался звон посуды и мисс Генри появилась в дверях с подносом.
— Я подумала, что вы, наверное, не против перекусить, — она умолкла, разинув рот, заметив лежащего негра.
— Моему сотруднику стало плохо, — пояснил Крамер, забирая поднос.
— Бедняжка, он выглядит нездоровым, и так исхудал… Может быть, принести что-нибудь из лекарств?
— Да ничего, пройдет. Спасибо за чай. Мисс Генри гордо удалилась.
— Шеф, у меня есть ещё вопрос.
— Давай.
— Почему, если вы уверены, что нужно ловить Треншоу, сами сидите весь день здесь и ведете пустые разговоры? На моих часах уже четыре.
— Иду, иду, — отмахнулся Крамер от двери. — Ты возьмешь "шевроле" и будете меня ждать с сержантом Ван Ниекерком. Работа будет не для черных.
Зонди неторопливо допивал чай.
Фирма "Протез электронике" размещалась в новом доме в центре города. Небольшая бронзовая вывеска намекала, что речь идет о больших доходах. Элегантные панели в холле ещё пахли свежим деревом. Крамер позвонил. Из дверей с табличкой "Секретарь управляющего" появилась женщина средних лет с воинственно выпяченным подбородком. Даже не спрашивая, что ему нужно, равнодушно уставилась на него, словно рассчитывая, что он растает.
— Мне нужно видеть мистера Треншоу.
— Кто вы?
— Моя фамилия Крамер.
— Откуда?
— Из Треккерсбурга. На миг задумалась.
— Откуда конкретно?
— Из мэрии.
— Тогда зачем вы пришли сюда?
— Мне нужно поговорить с мистером Треншоу.
Это я уже слышала.
Крамер не выдержал.
— Скажите, где ваш шеф, да поживее. Тон змеи-секретарши несколько изменился.
— Сожалею, но он на приеме в ратуше.
— На каком приеме?
— Это в зале заседаний, — рядом с канцелярией магистрата.
— План ратуши я без вас знаю. Меня интересует, что это за прием.
— Советник Треншоу мне сказал, что по случаю подписания какого-то соглашения. О новом жилом массиве для туземцев, что будут строить по ту сторону Писхейвена.
— А, за пять миллионов рандов…
— За десять, насколько я помню.
— Значит, вы ошибаетесь.
Крамер отвернулся и ушел. Он понятия не имел, во что обойдется городской казне строительство нового гетто. Но имя его было произнесено и теперь машина придет в движение.
Муса чувствовал себя в относительной безопасности, остановившись у окна портновской мастерской своего друга Мохамеда Сингха. По ту сторону улицы было мужское общежитие Армии Спасения — высшее достижение цивилизации. Не будь тротуар изрыт выбоинами, на нем видна была бы белая линия, отмечавшая границу разделения двух расе.
Сингх немало ему порассказал о соседях с другой стороны улицы. Недаром он два десятка лет сидел у другого окна, набрав полный рот булавок и тарахтя машинкой.
Маленькое запущенное бунгало, веранды которого были вечно завешаны сохнущим бельем, было жилищем Энсина Робертса и его большой семьи. Говорили, что жили они на гроши и миссис Роберте все покупала в индийских магазинах.
Энсин Роберте был управляющим и единственным сотрудником того самого общежития, прилегавшего к его участку, но отделенного высоким забором из гофрированного железа. У этого доброго христианина хватало проблем. Меньше всего их доставляло то крыло, где старики-пенсионеры пытались выжить на двадцать рандов в месяц. Тихие и сонные, они в худшем случае крали друг у друга газеты. Рядом жили бывшие заключенные. Добиться того, чтобы они устроились на работу и не пьянствовали, было сложнее, но обычно они надолго здесь не застревали. Сложнее всего было с теми, кто занимал остальную часть здания и наполнял его своим смрадом и злобой. Это были насильники, нищие, бродяги, пьяницы, курильщики "даджа", разорившиеся врачи и юристы, махнувшие на себя рукой и пустившиеся во все тяжкие. Им нельзя было доверять ни на миг — даже когда спали. Шрамы на лице Энсина Робертса могли это подтвердить — ему разбили очки при попытке утихомирить самозванного пророка, видевшего во сне Иисуса Христа.
Именно эти люди интересовали Мусу. Они должны были появиться там и занять место прежде чем взять с собой добычу на продажу. Воспользоваться телефоном ему Сингх разрешил.
И вдруг они оказались тут, прямо перед витриной, и уставились внутрь. Муса обмер. Чемодана при них уже не было.
Потом Муса пережил ещё один, куда больший шок.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Крамер ненавидел приемы любого рода. А больше всего — коктейль-парта, хотя участвовать в них ему приходилось крайне редко. Но даже признавая свою необъективность, готов был со всей ответственностью заявить, что именно этот прием был худшим из всех, что он видел.