Пуля ставит точку
Шрифт:
— Ты поосторожнее, — остерег его Ван Ниекерк. — Предохранитель снят, а ну как уронишь…
— Не лезь не в свое дело, — буркнул шофер, доставая из багажника две набитые сумки.
Парень выдул пузырь из жвачки. Тот лопнул и приклеился на его жидкие усики. Ван Ниекерк рассмеялся.
— В полиции тебя быстро научили бы, как себя вести, — спокойно заметил он и отвернулся, увидев, как вытянулось у парня лицо. И снова вздохнул.
Надо же, лейтенант выбрал именно пятницу, чтобы послать его обойти банки. Пятницу, когда деньги свозили в банки полными мешками, и вывозили из них полными карманами, и когда перед каждым окошком стояла очередь, как на Монну Лизу.
Ван Ниекерк был достаточно умен, чтобы прорваться к начальству, а не стоять в очередях, но и это не слишком помогало. Те тоже были задерганы и почти также нетерпеливы, как и персонал, когда пытались опознать клиентку по фотографии.
— Если бы вы могли назвать нам номер её счета…
— Мисс Тереза Ле Руке?
— Нет.
— Мисс Филипс?
— Ни одна из наших мисс Филипс не подходит.
Так кончались все долгие, нудные, безрезультатные попытки. Вот и в "Бэрклей Банке" ему помочь не смогли.
Ван Ниекерк вернулся на солнцепек.
— Не понимаю, почему люди связываются с банками, — бурчал он под нос. — Я бы никогда этого не сделал, не будь причины.
И тут до него дошло, что, собственно, у девушки и не было причин связываться с банком — не собиралась же она, вроде его жены, повсюду размахивать чековой книжкой.
Наткнувшись на филиал страховой фирмы неподалеку от Барнато Стрит, он вошел внутрь. Там, как обычно, два-три клиента упорно мучились с шариковыми ручками.
— Что вам угодно?
— Криминальная полиция. Пожалуйста, взгляните на снимок, мисс.
— Это же она?
— Кто?
— Эта странная мисс… Берил, подойди на минутку.
Временами Ван Ниекерк расходился со своей церковью во взглядах на мини-юбки. Восторг, который они у него вызывали, был совершенно невинным, и он был уверен, — так же невинна была юная Берил.
— Это мисс Филипс, — уверенно заявила она. Всегда платит десятками. Но на той неделе она все сняла и больше не появлялась.
— Но, Берил, нельзя же давать такие сведения без разрешения мистера Фурье!
— Ничего страшного, я только хотел узнать, знакома ли она вам, успокаивал их Ван Ниекерк. Теперь мне нужно поговорить с мистером Фурье, но я, разумеется, вас не видел.
Берил улыбнулась и весьма невинной походкой отправилась за начальником.
Одинокая птица летала над их головами, и разыскав гнездо, хлопая крыльями, опустилась на него.
— Небось, принесла добычу, — негромко заметил Крамер. Зонди нахмурился.
— Ну, скажи мне, что ты думаешь о моей версии?
— Может быть большой, очень громкий скандал.
— И ещё больший, если я ошибаюсь. В этом все дело. Одна ошибка — и на ковер к бригадному генералу. И — вон!
— Может быть, лучше поговорить с полковником?
— Да он в обморок упадет.
— Ну, вы белые, даете! — Зонди покачал головой. — Почему вы считаете, что если кто-то стал большой шишкой, советником или мэром, так уже застрахован от ошибок? У нас вождем становятся по крови, и тогда ему уже никто не говорит, что делать. И никто ничего не делает даром, как вы утверждаете о Треншоу.
— Это называется демократией, дружище. Но они это делают не совсем даром, некоторым доставляет удовольствие, что могут помочь.
— Тем, что учат других, что делать?
— Представь себе, они делают это, чтобы ощутить наслаждение властью.
— И вам это слишком нравится, шеф.
— Это верно.
— И раньше существовали банды с белыми главарями, вроде тех, что грабили магазины в Зулу.
— Банда Джо Аллена? Но он был белым каторжником, а не городским советником.
— Потому его и взяли. А Треншоу — гораздо хитрее. Он белый, и знает, что белые должны его уважать.
— Ладно, ладно. Так что мне сказать полковнику?
— Он знает, что Шу-Шу говорил Гершвину обо всех этих делах?
— Он не верит.
— Тогда расскажи про другое.
— Ну ладно, значит я вхожу к нему в кабинет и говорю, что обвиняю советника Треншоу в связи с убитой девушкой. Каким образом? А вот каким, господин полковник. Вы посмотрите, как он изловчился. Был на похоронах своего приятеля, зашел служебным ходом в крематорий и проследил, как там сожгли тело, как он полагал, той девушки. Подождал, пока все кончилось, и потом заявил, что ему все это понравилось.
— Звучит это глупо, шеф.
Крамер разделил остатки еды, купленной ещё в Дурбане. Зонди с благодарностью взял свою порцию.
— Попробуем ещё раз. Положим, у нас есть основания полагать, что советник Треншоу в прошлый вторник привлек внимание своим поведением в крематории. Если потребуют обосновать это заявление, намекну на подозрительное совпадение места и времени. Подчеркну, что о похоронах той девушки в тот день было сообщено в газете и что по информации управляющего крематорием, упомянутый советник Треншоу не принадлежал к числу близких родственников покойного, на чьи похороны он явился.
На миг замолчал, проглотив остаток сэндвича.
— А потом добавлю, что, по моему мнению, советник Треншоу проявил необъяснимый интерес к работе оборудования и неестественный интерес к сжиганию тела, которое он считал телом девушки, упомянутой в извещении о похоронах.
Буду констатировать, что его интерес превысил нормальное любопытство стороннего наблюдателя, особенно тем, что он пожелал присутствовать до полного сожжения тела. И вот тут-то я попрошу разрешения изложить версию, которая может пролить кое-какой свет на происходящее.