Пуля ставит точку
Шрифт:
В ту ночь, когда была убита Тесси, Ленни вернулся домой очень поздно. В понедельник остался в своей комнате аж до семи вечера, а потом ушел часа на три.
Во вторник встал очень рано, явно затем, чтобы сообщить матери о смерти сестры. Разумеется, заранее знал, что нужно пойти на вокзал и купить "Газетт". Около полудня вернулся домой, и сын просил подвезти его в город, но Ленни заявил, что уезжает. Возможно, собирался в Треккерсбург. А в среду вечером — то есть сутки назад — уехал в своей машине часов в шесть, проведя весь день в постели. И не вернулся.
— Жаль, что сейчас не вчерашний вечер, — протянул Крамер.
— Сущая правда, шеф.
Голос Зонди звучал устало, он два дня не спал; было поздно и бесполезно продолжать поиски незнакомого человека в чужом городе.
— Если бы мы знали хоть одно место, куда он ходит, — вздохнул Крамер, нехотя развернул "шевроле" и направился в управление.
— Минутку, мой желудок мне что-то подсказывает, — заметил Зонди, наклоняясь вперед через спинку сиденья. — Как насчет какой-нибудь закусочной?
Крамер вывернул руль, развернув "шевроле" на триста шестьдесят градусов по Вей Стрит. Через пару кварталов они заметили огни придорожного кафетерия на автостоянке.
— Два сэндвича, шеф?
— По два каждому.
С визгом затормозив, Крамер выключил фары. Кучка подростков в соседней машине приветствовала их радостным визгом, а двое бродяг, пристававших к пожилой паре в "мерседес", исчезли во тьме.
Но Крамер видел только лимонно-желтый "понтиак-57", стоявший неподалеку. Одно переднее крыло помято, и номер тот же, что у машины Леона Чарльза Френсиса.
— Я пошел, шеф, — Зонди выскользнул из машины.
Крамер мигнул фарами, вызывая обслугу. Старый индус в поношенной белой куртке с подносом под мышкой рассыпающейся походкой направился к нему. Заказывая еду, краем глаза Крамер заметил, как Зонди, подойдя к "понтиаку", отрицательно покачал головой. Худо дело.
Но официант оказался не такой старой развалиной, как с виду. Уже на полпути к тележке он вдруг обернулся к Крамеру.
— Простите, что вмешиваюсь, молодой человек…
— В чем дело?
— Вы приехали сюда с местным жителем, сэр. Ему нужно на другую сторону…
— Что ты предлагаешь?
— Он работает на вас?
— Это не твое дело.
— Но ведь он работает в полиции, не так ли? Значит, он интересовался не для того, чтобы принести вторую половину заказа в обрывке газеты.
— В криминальной полиции.
— Эта машина — Ленни Френсиса. Вы его ищете?
— Может быть.
Официант позвенел в кармане мелочью. Крамер, поняв, добавил.
— Благослови вас Бог, молодой человек. Ленни тут оставил машину вчера вечером. Уехал с парнями в черном микроавтобусе. Часов в восемь.
— Ты молодец, дед.
— Эти парни, они приехали откуда и вы, молодой человек. Тоже были номера Треккерсбурга.
Крамер вздрогнул. Вот о чем он забыл, затевая игру в электриков. К счастью Ленни там не было, чтобы это заметить. Где бы сейчас он ни был, мог оставаться там как минимум до утра.
В Дурбане было одно преимущество — теплые ночи, так что Крамер и Зонди, заночевавшие в машине на пляже, никаких неудобств не испытывали.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Глянцеватель в углу фотолаборатории был включен. Подойдя к нему, Принслоу плюнул на хромированный вращающийся барабан. Плевок зашипел и испарился.
— Горячо — можем начинать.
Ван Ниекерк взял пачку снимков и подошел к нему.
— Не все сразу, Вилли, нужно действовать постепенно.
— Но они нужны к десяти.
— Да? Ваш знаменитый лейтенант Крамер должен привыкнуть, что не всегда получается по-его. А в следующий раз вообще получит копии, только когда вернет предыдущий негатив.
Ван Ниекерк шмыгнул носом.
— Еще этот Зонди действует мне на нервы, — проворчал он. — Как его терпит Крамер? Принслоу пожал плечами.
— Бери-ка ты их по частям, — он придвинул резак, чтоб заняться краями.
— Ладно.
— А теперь можешь подать мне еще…
— Вчера мне пришлось ночевать здесь… Да? Ну вас и припекло.
— Жуть. И видел бы ты его сегодня утром, похоже, не спал совсем.
— Значит, нервы у него сейчас ни к черту.
— Это точно.
И тут Крамер, стоявший у них за спинами, негромко кашлянул.
— И куда мне с этим, сержант, — спросил Муса, получая от того фотографию Ленни.
— О Тричаард Стрит можешь забыть, Гершвин там слишком наследил. На рынке, на вокзале и по всяким притонам люди у меня есть. Так что даже не знаю — куда хочешь.
— Понимаю. Все завертелось.
— Что ты имеешь ввиду?
— Вы обошли нас всех.
— Точно.
— Я, пожалуй, прогуляюсь вдоль реки. Что-то давно уже там не был.
— Вряд ли в этом есть толк. Теперь там только для белых.
— Да фиг с ним.
— Ну давай, смотри сам. Только следи за машинами — это очень важно. Если вдруг заметишь его, запиши номер и позвони.
— А ваш грубиян-бур захочет со мной разговаривать?
— Там буду я.
— А как его зовут? Чтобы я знал.
— Леон Френсис-Ленни. Его видели выходящим из дома в темно-сером костюме. Рост его сто шестьдесят восемь сантиметров.
— Спасибо.
— Тогда до встречи.
Муса встал, чтобы открыть ему дверь.
— Подожди, Муса, вот ещё что. Надеюсь, ты не стал болтать с кем попало? Никто ничего не знает?