Пункт назначения 1990. Шаман
Шрифт:
Я бы может и решил, что это простое совпадение, но уж слишком оно было странным. Не бывает таких совпадений, хоть убейте, но я в это никогда не поверю.
Воланчик протянул мне хлеб с консервами.
— На, поешь, классно у нее выходит. Вкусно.
Вика от похвалы засмущалась.
— Я на обед картошку с тушенкой сделаю, — пообещала она. — Вот где будет вкусно. А это, так…
— Нет, — сказал я, — на обед мы будем готовить пельмени, я обещал. А пока…
Я хотел было сказать, что собираюсь часок вздремнуть.
— А пока мы пойдем, посмотрим, учебное пособие. Лис велел тебя контролировать. Сказал, что на такого разгильдяя, как ты, надежды нет.
У меня чуть бутер не встал поперек глотки. Лис велел! Смотрите-ка! Этот фрукт вызывал у меня стойкое раздражение. А если я не захочу? Что тогда? Влад словно прочел мои мысли.
— Ты это, — сказал он серьезно, — Серый, не спорь с ним лучше. Не надо. Он же тебя разует, разденет, а после на органы продаст. Он может. За ним не заржавеет.
— Слава? — Вика несказанно удивилась. — Зря ты так. Он хороший. Я с детства его знаю.
— Эх, Вика-Вика… — Воланчик покачал головой. — Многого ты не понимаешь… Ну да ладно.
Он хлопнул себя по коленям, поднялся. Напоследок сцапал оставшийся бутерброд, положил сверху побольше лука, вздохнул и сказал:
— Серега, хватит рассиживать, пошли твои учебные пособия смотреть. — Он обернулся к девушке, добавил. — И ты с нами иди.
— А как же посуда? — Спросила та. — И со стола надо убрать…
— Оставь, никуда твоя посуда не денется. А тебе еще Серому, — он поднял палец вверх и выдал мудреное слово, — ассистировать!
* * *
В комнате Воланчик расставил в ряд, как в кинотеатре, три стула, скинув предварительно майку в угол к сундуку. Вика тут же заняла крайний слева. Я сначала украдкой задвинул вонючий носок поглубже под кровать, так, чтобы не было заметно от дверей, потом сел на правый стул.
Влад вынул из стопки кассету наугад, включил видак взял в руки пульт. Потом с удовольствием разместился в центре, между нами.
— Что там? — Нетерпеливо спросила девушка.
Мне тоже было интересно.
— Классная вещь! — Влад аж надулся от важности, словно он сам к этой вещи имел прямое отношение. — Классный мужик! Он на этом такие бабосы поднял! И мы, если вы будете стараться, тоже сможем.
Понятнее от его объяснений не стало. Мы с Викой переглянулись. Она вдруг прыснула, прикрыла рот ладошкой и уставилась в телевизор. По экрану шла рябь.
А Воланчик не унимался. Не мог он без театральных эффектов:
— Готовы? — Сказал парень максимально серьезно. Дождался кивка, преисполнился важности. — Тогда
И нажал кнопку на пульте.
Рябь исчезла. Экран стал темным. Раздались механические звуки. Потом появилось изображение. Воланчик напрягся. Вика подалась вперед. Из телевизора полился знакомый до боли голос:
«Уважаемые зрители и телезрители, прежде чем мы начнем разговор об исцелении, о чудесах…»
Я едва не заржал. Ну, здравствуй, Анатолий Михайлович.
— Видал! — Воланчик от восторга потер руки. — Не, ты видал? Во дает мужик! Во дает!
Для убедительности он ткнул мне в бок локтем. Мог бы и не стараться. Я и так пребывал в охреневшем состоянии.
С экрана на меня смотрел Кашпировский. Я постарался выполнить все указания мэтра — устроился поудобнее, прикрыл глаза, расслабился. От этого господина, мастерски дурившего в девяностые головы половине страны, меня тошнило куда как хлеще, чем от вчерашней попойки. Учиться я у него не собирался точно.
* * *
Под мерный успокаивающий голос я даже умудрился задремать. Воланчик тоже всхрапнул. Профессионально, с чувством. Всерьез смотрела только Вика. Этот час полз, как больная черепаха. На жестких стульях сидеть было неудобно. Вот бы креслице где отыскать или в кроватку прилечь…
Время от времени я приоткрывал глаза, смотрел на часы, висевшие над столом, вздыхал. Десять минут, двадцать, тридцать.
Сеансы Кашпировского я не понимал тогда, сейчас они не произвели на меня впечатления и подавно. Еще бы Чумака поставили! Идиоты.
Час наконец завершился. Вика выключила видак и растолкала Влада.
— А Чумак есть? — Спросила она на полном серьезе. — Я бы воды зарядила.
Я украдкой хмыкнул. Воланчик же потянулся, хрустнув суставами, сладко зевнул, спросил:
— Зачем он нам? Он же ничего не говорит.
Девчонка расстроилась.
— Ну хорошо, хорошо, — поспешил ее успокоить Влад, — я тебе следующий раз привезу.
Вика на радостях бросилась ему на шею, совершенно невинно чмокнула в щеку. Воланчик неожиданно зарделся. Видно было, что ему невероятно приятно. Чтобы скрыть смущение, он глянул на часы:
— Сколько там у нас?
У нас было два часа по полудни.
— Ого! Вечер скоро. Что-то я у вас засиделся.
Он засобирался, встал, размял затекшую поясницу, обернулся к нам.
— Вот что, други мои, вы тут без меня сильно не хулиганьте. Завтра вернусь и проверю, как вы себя вели.
— Есть, товарищ командарм, — я прикрыл одной ладонью маковку, другую кинул к лицу.
Воланчик мне начинал нравиться. Своим неунывающим характером, своим жизнелюбием.
— Вольно, новобранец, — сказал он.