Пункт назначения – Москва. Фронтовой дневник военного врача. 1941–1942
Шрифт:
Утром мы составили целую колонну из повозок, на которых в Малахово должны были доставить раненых. На большой санитарной повозке, в которую были запряжены две сильные немецкие упряжные лошади, лежали Ламмердинг, Кизо и еще четверо тяжелораненых. Остальных раненых разместили на санях, которые тянули низкорослые местные лошадки. Ламмердинг находился в полубессознательном состоянии и почти не реагировал на наши рукопожатия. Нам будет очень не хватать его черного юмора, остроумия и непоколебимого хладнокровия.
Мы молча смотрели вслед колонне, которая медленно двигалась по заснеженной дороге в сторону Малахово. Примерно в полутора километрах от нас дорога проходила через лес. Когда наша неповоротливая колонна с ранеными находилась на полпути к этому лесу, она неожиданно попала
Через час в Гридино прибыл посыльный из штаба полка. По пути он встретил нашу колонну с ранеными и, к нашей радости, сообщил, что во время обстрела колонны был ранен только один ездовой – он получил неопасное касательное огнестрельное ранение. Но этот посыльный принес и другие важные новости: 3-й батальон 18-го пехотного полка отводился с передовой, а на позициях его должен был сменить 3-й батальон 37-го пехотного полка!
В 9 часов утра передовой отряд сменявшего нас батальона вышел из леса, в котором накануне скрылась наша колонна с ранеными. Мы с удивлением смотрели на приближавшихся солдат: этот батальон оказался значительно сильнее и боеспособнее, чем наш. Им по-прежнему командовал его старый командир, майор Клостерман, и в батальоне осталось более половины офицеров. Я передал батальонный перевязочный пункт военному врачу, ассистенцарцту Шюсслеру. Это был хороший человек и опытный фронтовой врач.
Бойцы 37-го пехотного полка очень быстро почувствовали, что Гридино не было курортом. Уже при передаче позиций они потеряли двух бойцов, павших от руки вражеского снайпера.
– Хорошенькая позиция, ничего не скажешь! – проворчал майор Клостерман. – Наверняка вы расстаетесь с ней без особой печали!
С помощью своего пехотного орудия и нескольких пулеметов он обеспечил нам огневое прикрытие, пока мы шагали в тыл по дороге в Малахово. Каждый солдат 3-го батальона был очень благодарен ему за это, так как почти на том же самом месте, где накануне попала под обстрел колонна с нашими ранеными, русские открыли шквальный огонь и по нас. Правда, в результате этого обстрела был ранен только один солдат – он рухнул в снег, получив пулю в бедро. Мы быстро погрузили его на повозку и вместе со всеми нашими повозками и санями устремились к спасительному лесу. Батальон Клостермана продолжал вести огонь по притаившимся в засаде русским, которые и не думали прятаться в укрытие, а продолжали обстреливать нас. Спотыкаясь на каждом шагу, мы изо всех сил спешили к лесу. Многие из наших солдат уже не могли даже бежать. Время от времени мы вынуждены были бросаться в снег, чтобы отдышаться. Все без исключения оставшиеся в живых бойцы батальона находились на грани физического истощения. От быстрого вдыхания ледяного воздуха у меня закололо в груди, а на языке я почувствовал противный привкус крови. Но в конце концов лес принял нас под свою защиту, и, пошатываясь от усталости, мы двинулись по заснеженной дороге дальше в Малахово. [99]
99
В 4 км южнее Гридино
Совершенно разбитые и едва держась на ногах от усталости, мы вышли из леса. Перед нами лежала деревня Малахово, но мы были слишком измучены переходом, чтобы задумываться о том, как она выглядит. Эта деревня оказалась чуть больше Гридино, и здесь была не одна улица, как в Гридино, а две. Вторая улица, вдоль которой также стояли дома, примыкала под прямым углом к первой. «Значительная протяженность в длину и ширину! Сложно оборонять!» – мелькнуло у меня в голове.
В полном безмолвии наша колонна медленно тащилась мимо позиций тяжелых мортир у въезда в деревню. Сгорбившись, в обтрепанной форме, с сосульками, свисавшими с подшлемников, шаркая валенками по обледеневшей дороге, шли бойцы нашего 3-го батальона. В их облике уже не осталось ничего солдатского, они представляли собой всего лишь толпу бедных оборванцев! И все-таки это были настоящие герои, каждый из них, сражаясь из последних сил, сумел оказать упорное сопротивление противнику, имевшему многократное преимущество, и добиться победы в многочисленных боях! И когда они шли вот так, не соблюдая строй, не в ногу, спотыкаясь на каждом шагу, согнувшись в три погибели под тяжестью своего оружия, казалось, что эти последние пятьсот метров отступления от Москвы окончательно добьют их.
Вдруг по рядам пробежал шепот. Он передавался от солдата к солдату: «Командир!»
Солдаты заметили перед дверью командного пункта высокую фигуру полковника Беккера, рядом с ним стоял фон Калькройт. Они ждали нас.
По измотанной колонне прокатилось движение. Не дожидаясь команды, измученные солдаты собрались с последними силами, подтянулись, подравнялись и сформировали походный строй. Они пошли в ногу, вскинули на плечо свое оружие, подняли головы и устремили взгляд вперед. Шниттгер своим зычным голосом запел строевую песню, а все остальные подхватили ее. И она эхом разнеслась по всей деревне, как будто укомплектованный по штатам военного времени батальон возвращался в казарму с маневров.
Струится с гор вода,Словно прохладное вино…Беккер стянул свой подшлемник, закрывавший его лицо как забрало, и приветствовал своих бойцов, возвращавшихся из боя. По обветренному, застывшему лицу старого солдата струились слезы, когда батальон промаршировал мимо него и отзвучали последние слова песни:
Счастлив тот, кто забудет то,Что все равно уже не изменить!Раздался голос Бёмера:
– Батальон, стой! Нале-во!
Выровнявшись в развернутом строю, остатки 3-го батальона застыли перед командиром своего полка. Бёмер отдал честь и доложил:
– 3-й батальон 18-го пехотного полка прибыл по вашему приказанию для дальнейшего прохождения службы!
Полковник Беккер поблагодарил, оглядел своих бойцов и сказал:
– Камрады! Вы прибыли сюда после окончания великой битвы! Вы добились невозможного – выстояли и остались непобежденными! И если вы меня спросите, что принесет нам будущее, я могу сказать вам только одно: здесь стоит Корле Беккер со своими несравненными солдатами, а там, – он показал рукой на север, – проходит линия фронта!
Глава 25
Ад в Гридино
Всего восьми деревенских изб оказалось достаточно, чтобы разместить остатки нашего 3-го батальона. Они располагались одна подле другой на южной стороне деревенской улицы. Справа от нас разместилось подразделение парашютно-десантных войск, прибывшее с греческого острова Крит. Они и мы были ударным резервом дивизии в районе Малахово.
Дома, предназначенные для размещения нашего батальона, были уже хорошо натоплены. В течение нескольких минут солдаты плотно закрыли двери в своих домах. Впервые за долгое время мы сняли валенки, улеглись спать и спокойно проспали всю ночь напролет, не опасаясь, что внезапно прозвучит сигнал тревоги.