Пупырь
Шрифт:
Арсений закрыл глаза и шагнул на пупырь. Никаких странностей в ощущениях: будто идешь по тому же ровному лугу. Глянул под ноги - крутой склон, голова немедленно закружилась. Снова зажмурился и продолжил путь, считая шаги.
Чуда не произошло. Вернее, чудо продолжало оставаться неизменным: Арсений опять вернулся в исходную точку. Согласно подсчетам, повернул он буквально метрах в двух от подножия. Два метра условно вверх, необъяснимый и неощутимый поворот и два метра вниз.
Вот такая арифметика.
В тине мощно плеснуло. Видно, ходил там здоровенный сазан, смотрел из-под воды на глупого человечка и посмеивался в четыре уса.
Тоскливо думалось, что с чудаковатым Ванькой Щербиной творится неладное. Если уж невмочь спуститься, то показаться-то он мог. Палатку вон хорошо видно.
А раз не показывается...
Вдалеке зарекотал трактор.
Григорий привёз кастрюлю с варёной картошкой, кусок копчёного мяса, тугие помидоры и колючие огурцы; Арсению при одном взгляде на еду опять поплохело с животом.
Михалыч торопливо жевал и говорил без умолку. Жена Григория, она же михалычева сестра Ленка слышала, что вроде бы прошлым летом на овсяном поле такой же пупырь вздувался. И вроде бы тоже никто наверх забраться не мог. А потом вроде бы пропал он, сам.
– Скоро?
– Да никто не следил. Неделю, говорят, может, две...
Две недели - это катастрофа.
А ещё мужики видели, как весной сюда новый русский из замка на трех джипах ездил. Вот прямо на это место. Следить не следили за ними, конечно, но языками потом в деревне мололи: и что оружие здесь прятали, и что трупы зарывали.
Григорий солидно кивал.
– Чего ж сразу не сказал-то?
– растерянно спросил Арсений.
– Так вы же на рыбалку, а не копать.
– Может, съездить к этому новому русскому, спросить?
Михалыч поперхнулся огурцом.
– Ну... если уж только совсем припрёт.
Представились высоченные каменные стены, охрана на башенках, злобные ройтвеллеры, натасканные на людей... Решили, что "совсем припрёт" завтра к вечеру. Если раньше не разберутся.
Продемонстрировали пупырь Григорию. Тот чесал в косматом затылке, разводил мощными руками, удивлялся. Попробовал въехать на тракторе, разворотил колёсами глубокую колею, но дальше тех же двух метров не продвинулся. Руль при этом не поворачивался, а трактор неизменно возвращался назад; для чистоты эксперимента рулевое колесо даже заклинивали при помощи палки и шнура.
Швыряли железяки в высоту, чтоб попасть на верхушку навесом. Выяснили: если бросать так, чтоб перебросить, так она через бугор и перелетает. А чуть слабее - падает на заколдованном рубеже.
Устали, обозлились, наорали друг на друга, обвиняя невесть в чём. Григорий обиделся и досадливо шарахнул кулачищем в бок трактору, оставив заметную вмятину.
Остыли.
А Щербина... казалось, от этого шума и мёртвый проснётся. Ох, не накаркать бы, не накаркать.
Уже часов пять было, когда Арсений бумажку нашёл.
***
Ближайшие кусты оказались использованы полностью. Арсению даже казалось, что ветер доносит запашок к самому пупырю, что его страшно конфузило. На этот раз он примостился у самой воды, меланхолично наблюдая за черным муравьём с длиннющими усами. Не иначе, из Ванькиных запасов насекомое.
Наткнулся взглядом на картонку. И не сразу даже понял, что нашёл.
Это в городе бумажек под каждым пеньком полно. А в деревне... Арсений в детстве у бабушки в деревне жил, так там во всем доме десяток газет двухлетней давности и учебник органической химии. Он тогда этот учебник за лето чуть не наизусть выучил.
Он все ещё соображал, строил умозаключения, а сам уже машинально застёгивал штаны, выуживал грязный, разлезающийся в руках ошмёток. На обрывке этикетки угадывалось:
=====================================
Генератор ограничения доступа ГОД-Х28
Тип: плоскостной
Размер: малый
Тип активац
========
На душе стало легко и радостно. Не мистика, не сверхъестественная чертовщина - всего лишь технология. А с технологией-то мы ого! мы её раз плюнуть! Мы же для того и высшее образование получали, и штаны в КБ просиживаем, мы ж с технологией "на ты"...
– Толку-то, - сказал Григорий.
– Делать-то с ним чего?
– Так это ж, небось, он как раз.
– Ну и как теперь?
– Э...
Арсений вернулся обратно. Долго шарил по кустам, нашел еще несколько картонных обрывков, но единственно нужного продолжения этикетки не было.
"Тип активац"... Тип активации, наверное.
– Выходит, мы сами его запустили?
– Похоже...
– Что сделали-то, Арсений? Что сделали - вспоминать давай.
– Я палатку ставил.
Точно ведь, палатку он ставил. Наскоро повтыкал колышки, чтоб только шесты держались. Потом ещё раз обходил, и каждый вбивал подальше, туго натягивая брезент.
Может, колышек в кнопку воткнул? Ну, должна же там кнопка быть.
– А ты, Михалыч, перловку доставал.
– Не, перловку я раньше достал.
– Говорю, перловку разворачивал. И трепался про карасей.
– Врёшь, про плотву рассказывал. Я карасей года три не ловлю. А Ванька водку пил.
– Наливал. Как пил, я не видел.
– Да ты вообще ничего не видел, ты же в речку слетел.
– Это я потом слетел, когда тряхануло.
Смерили глазами земляной прыщ. А ведь правда, встряхивало.
Михалыч застопорился, остекленев глазами - идея пробила.
– Так может его водочкой активизируют, а?
– предположил он.
– Ванька плеснул, и вперед.
– Н-ну...
Запасы водки пропадали на макушке пупыря, вместе с палаткой, Щербиной и паспортами.
Григорий молча двинулся к трактору, пошарил за сиденьем, выудил давешнюю поллитру - непочатую. Скусил пробку, недрогнувшей рукой наклонил над пупырем.
Алмазная струйка канула меж стеблей.
Ничего.
– А может быть...