Пурпурная лилия
Шрифт:
Он признался, что сказал Бретту, будто они были любовниками, после чего Бретт упрекнул ее, будто ей нужно его богатство, а не он сам. Так почему бы Карлосу не соврать и ей?
Неприятная мысль. Один раз она уже выбросила ее из головы, но теперь собиралась додумать до конца. Она соединила вранье Карлоса с его ужасным нападением на нее шесть лет назад в беседке, да и вчера в карете вспомнила, каким ядом он исходил, бросая ей упреки, и как он был страшен…
Сабрина с неудовольствием вспомнила, что Карлос первый заронил в ее голову мысль о том, что Бретт охотится за ее приданым. Он постоянно повторял ей, что Бретту нужны лишь ее деньги. Что он втерся в доверие ее отца в корыстных целях.
Но зачем он так поступил? Из злобы, ревности или из желания защитить ее? Может быть, он искренне верил, что Бретт — охотник за приданым? Сабрина тяжело вздохнула. Она совершенно растерялась. И очень злилась на Карлоса. Неважно, почему он так поступил. Главное, он посеял сомнение и недоверие. Но даже если все не так, если Бретт — не охотник за приданым, это все равно не объясняет его поведения с Констанцей Моралес. Сабрина была слишком наивна, чтобы поверить в заговор Карлоса и Констанцы. Она могла поверить, как бы ей ни было тяжело, что Карлос врал и ей и Бретту, но дальше этого она не шла. Констанца явно была беременна, и отцом ребенка она назвала Бретта. Тут ей показалось, будто луч солнца пронизал тьму. Об отношениях Бретта и Констанцы ей ведь тоже сообщил Карлос…
Сабрина устало потерла лоб. Неужели я так слепо влюблена, что готова ухватиться за все, что может оправдать его? — мучительно размышляла она. Господи! Помоги мне! Ведь я знаю только, что Карлосу нельзя доверять и что я люблю Бретта Данджермонда и через три недели стану его женой. Больше я ничего не знаю.
Вскоре сон сморил ее, и она открыла глаза только к вечеру. Не совсем придя в себя после всего случившегося, она как зачарованная несколько минут смотрела на полог кровати. Постепенно разные звуки и запахи привели ее в чувства.
Сабрина встала и только тогда заметила поднос с кофе и булочками возле постели. Судя по тому, что кофе был еще горячий, поднос принесли совсем недавно. Возле ванны хлопотала Люп.
Сабрина села в постели, натянула на себя рубашку, лежавшую в ногах, и, налив в чашку кофе, позвала:
— Люп! Доброе утро!
— Утро? — воскликнула Люп, улыбнувшись, и вошла в спальню. — Сеньорита, уже половина пятого вечера. — Она смутилась. — Я бы дала вам поспать подольше, но сеньор Бретт сказал, что вам пора вставать. Он пригласил сегодня на вечер гостей отпраздновать вашу помолвку. — Люп, забыв, что горничной так вести себя не подобает, обняла Сабрину. — Ой, сеньорита, мы с Олли так рады за вас! Мы часто с ним говорили о вас и о сеньоре Бретте и все время хотели, чтобы вы поженились! Правда, как хорошо! Мы так рады за вас обоих!
Сабрине стало тепло на душе от искренних поздравлений Люп, но ее несколько покоробила торопливость Бретта. Им еще так многое надо обговорить. Ей очень хотелось знать всю правду о прошлом и заручиться уверенностью, что промелькнувшая в его глазах нежность не что иное, как…
Она приняла ванну и облачилась в нечто золотисто-воздушное. Глаза ее мягко светились, на щеках играл нежный румянец, и она была на диво прелестна, когда спустилась вниз.
Бретт это сразу оценил, стоило ему увидеть ее. Сердце у него дрогнуло. Она решила стать его женой. В это мгновение ему было все равно, порядочно или непорядочно то, каким путем он добился ее согласия. В любви все средства хороши, и война тоже, цинично подумал он.
Он уже успел переделать массу дел после того, как вышел на рассвете из спальни Сабрины. Повидал священника, договорился об оглашении и о дне венчания. Друзья были оповещены с помощью разъехавшихся во все стороны слуг, и вечером он собирался представить им Сабрину как свою невесту.
Бретт поморщился. Наверняка Франсиска и Карлос попытаются устроить скандал.
Да, многие будут злиться. И будут правы, с улыбкой решил Бретт, вспомнив утренний разговор с Франсиской.
Он только что вернулся от священника, как Франсиска без доклада явилась к нему в библиотеку, где он занимался тем, что писал приглашения. Бретт удивился, что она в вечернем платье, во уже через несколько секунд все разъяснилось, и стало ясно, что она не виделась и не говорила с сыном.
Франсиска была очень уверена в себе и очень враждебна. Глаза у нее сверкали ненавистью.
— Вы уже, наверное, знаете, что Карлос и Сабрина сбежали от вас. И знаете, что меня не было этой ночью здесь… я не желала попадать вам под горячую руку, а теперь вы, я надеюсь, уже поостыли.
Бретт не двинулся с места.
— Разве вам все равно, что мой сын убежал с вашей подопечной? Как только они поженятся… — Она обвела глазами библиотеку. — ..Вам придется покинуть этот дом и оставить его нам.
Бретт сам не знал, как ему удалось сохранить внешнее спокойствие. Ярость охватила его от неосторожных слов Франсиски. Значит, ночью решено было бежать. Неужели Сабрина тоже участвовала в заговоре? Вряд ли. Ведь она вернулась домой. Это — во-первых. А во-вторых, с ней был Олли. О Сабрине можно говорить что угодно, но она прекрасно понимала, что Олли помешает ей бежать. Он вспомнил, как вчера распахнул дверь и увидел внизу Сабрину и Карлоса. Тогда он был не в себе от вина и от ярости, чтобы правильно оценить ситуацию, но сегодня он не сомневался, что Сабрина за что-то злилась на Карлоса, а Карлос был чем-то расстроен… Расстроен, потому что Сабрина ускользала от него?
Бретт улыбнулся. Наверное, Карлос плохо рассчитал.
— А почему вы думаете, что я покину мой дом и оставлю его вам? — спросил он Франсиску.
— Да потому что он наш! Потому что вы купили и обставили его на деньги Сабрины, — заявила Франсиска.
Все еще удивляясь своему хладнокровию, Бретт спокойно объяснил Франсиске все до конца. Он дал ей полный отчет о своем финансовом положении и рассказал о неудавшемся побеге.
— Вероятно, сеньора, вы были слишком уверены в себе и в своем сыне. Повидайтесь с ним. Что же до моей подопечной, то она, уверяю вас, спит в своей спальне, а когда проснется, мы объявим о нашей помолвке. — Он встал и вышел из-за стола. — Вы и ваш сын — ее ближайшие родственники, так что вы будете приглашены к нам на сегодняшний вечер, но из-за сложившихся обстоятельств, думаю, вам лучше отклонить приглашение.
Франсиска съежилась на глазах, особенно когда поняла, что он больше не собирается оказывать ей гостеприимство.
— Думаю, — сухо проговорил он, — вам будет гораздо удобнее погостить у ваших друзей. В конце концов, кто-то же приютил вас вчера, и, верно, эти люди гораздо более достойны вашего общества, чем какой-то гринго!
Франсиска побагровела от ярости, но что-что, а держать себя она умела, в этом Бретт не мог ей отказать. Она высокомерно кивнула и с гордо поднятой головой выплыла из комнаты. Через час ни ее, ни ее вещей в доме уже не было.