Пурпурная сеть

Мола Кармен

Глава 24

На улицы больших городов вернулся героин. В Мадриде и Барселоне привычным зрелищем снова стали живые мертвецы, одержимые поиском очередной дозы и взирающие на мир так, словно им открыто великое знание, хотя сами они стоят на краю могилы.

— Новое поколение наркоманов верит: если не колоться, а только курить, с ними не произойдет того, что с наркоманами восьмидесятых и девяностых. Они и правда реже цепляют заразу и могут протянуть подольше, но конец всех ждет одинаковый, — объяснял Коста, старый приятель Сарате по Карабанчелю. — К тому же наркотики сильно подешевели, дневную дозу можно получить за восемь-десять евро. По всей Испании есть места — Каньяда-Реаль в Мадриде, Мина в Барселоне, Трес-Миль-Вивьендас в Севилье, Пуче в Альмерии, Принсипе

в Сеуте, Миль-Вивьендас в Аликанте, — где законы устанавливают наркоторговцы и куда полиция заглядывает только в случае крайней необходимости, причем экипированная, как на войну. Несколько лет назад было решено, что после ликвидации любого наркопритона в Каньяда-Реаль здание будут сносить экскаватором. Сначала идея всем понравилась, — продолжал Коста. — Но в итоге преступные кланы, чтобы минимизировать риски, стали расползаться по новым местам. Так районы, которые мы мало-мальски контролировали, постепенно начали переходить к ним в руки. Прибыль из района Каньяда делят между собой основные преступные кланы: Гордо, Ниньо, Эмилио и Фернандес-Фернандес. Они скупают землю в Мората-де-Тахунья, строят там дома, захватывают пустующие квартиры, которые принадлежат банкам и инвестиционным фондам, и незаконно сдают их тем, кого выбросили на улицу из точно таких же квартир. Понятно, что эти жильцы не станут жаловаться на арендодателей, если в соседней квартире заработает очередной наркопритон. В Карабанчеле всем заправляет семейство Гордо. Ситуация очень сложная, но все же не такая, как в Сан-Диего и Вальекас, где, по подсчетам полиции, на несколько кварталов приходится до тридцати пяти притонов. На некоторых улицах еще сохранились невысокие дома с внутренними дворами. Там кроме продажи наркотиков и незаконной сдачи жилья промышляют разведением бойцовых петухов и собак. Есть квартиры, где проститутки обслуживают клиента за пятнадцать минут, не предохраняясь и рискуя заразить его или заразиться самой. Совсем недалеко отсюда, в Вильяверде, находится промышленный полигон Маркони, так там женщины и трансвеститы, иной раз голые, предлагают себя автомобилистам. И еще одно: наркоторговцы воспользовались опытом доставщиков еды. Клиентам из других районов уже не надо тащиться в специальные точки: их обслужат на дому, привезут товар на мотоцикле. Так что в добрый час, — подытожил Коста. — Женщина, которую вы ищете, может оказаться где угодно, хоть на вилле в Ла-Моралехе [11] . В Испании оборот наркотрафика достиг нескольких миллиардов евро в год, так что те, кто этим занимается, могут позволить себе жить и там.

11

Ла-Моралеха — один из самых престижных жилых районов Мадрида.

Ческа и Сарате были не в духе. На этот раз не потому, что не выносили друг друга, а потому, что вечером в воскресенье им приходилось колесить по Карабанчелю, плохо представляя себе, что, собственно, они ищут.

— Насколько я понял из того немногого, что рассказала Элена, Мар Сепульведа сорвалась, предположительно на героин, после нескольких месяцев в завязке.

— Наверное, нам могли бы помочь твои бывшие сослуживцы, — предположила Ческа. — Ведь они должны знать тут каждый закоулок.

— Если по всей округе начнут сновать патрульные машины, ребята из клана Гордо сразу поймут, что мы что-то ищем. Не пройдет и получаса, как они сгонят сюда кучу людей, которые постараются помешать нам и забросают камнями. Так что лучше продолжать искать вдвоем.

Первую из точек, куда им посоветовал заглянуть Коста, наркоманы прозвали «Окном». Год назад ее ликвидировали, но ходили слухи, что притон заработал снова. Он занимал две квартиры в соседних подъездах на проспекте Абрантес: в одной продавали наркотики, в другой наркоторговцы устроили склад, контору и зону отдыха. В обеих квартирах были установлены бронированные двери и камеры наблюдения. Одно из окон выходило на улицу, и через него круглосуточно обслуживали покупателей. Ческа и Сарате припарковали принадлежавший Ческе «Ситроен С3», которым воспользовались вместо

приписанного к отделу «вольво», чтобы не привлекать внимания, в нескольких метрах от объекта.

— Что теперь?

— Есть только один способ узнать, работает ли точка. Попробовать купить.

Сарате подошел к «Окну» с намерением приобрести минимальную дозу героина. Он постучал в стекло костяшками пальцев, но никто не отозвался. Прождав минуту, он услышал голос, который доносился откуда-то из темноты:

— Закрыто, уже больше недели. Мусора взяли за яйца.

— Куда же мне теперь податься? — попытался схитрить Сарате. — Это место мне посоветовала Мар.

— Мар Мешанина?

Сарате понятия не имел, было ли у Мар прозвище и какое, но решил рискнуть:

— Она самая.

— Мар давно в завязке, но все равно сорвется.

— Ты ее не видел?

— Уж месяца два или три не появлялась. Если ты ее дружок, сходи на Гуайабу. Где мелкие халупы, знаешь?

На улице Гуайаба из машины вышла Ческа и обратилась к группе сидевших на краю тротуара курильщиков.

— Мар? Уже сто лет не видал. Кто-то говорил, что она пересела на метадон. На кой она тебе сдалась?

— Я ее подруга. Ну, была подругой пару лет назад.

— Она здесь особо не затаривалась, ездила на бомбиле в Каньяду. Может, в Комилье о ней что-нибудь знают. Там торгуют ребята Гордо, они ее наверняка припомнят.

Остаток ночи Ческа и Сарате ездили по кварталам Комильи, Каньо-Рото, Колонии-де-лас-Оливас, Альто-де-Сан-Исидро… Мар Мешанину знали все, но последние недели или даже месяцы ее никто не видел. Поиски оказались не такими тоскливыми, как ожидал Сарате. Они с Ческой перебрасывались шутками и с удовольствием колесили по городу, забираясь в самые опасные места. Сарате ни разу не вспомнил ни об Элене, ни о дистанции, которую она установила между ними. Словно от женщины, с которой он еще недавно хотел построить серьезные отношения, ничего не осталось.

Они вернулись в Пан-Бендито, где Ческа собиралась зайти в ветхий домишко на Гуайабе. Вдруг к окну их машины наклонился какой-то тип:

— Всю гребаную ночь глаза мозолите. Чтобы я вас тут больше не видел.

— Мне у тебя, что ли, разрешение спрашивать, где я могу глаза мозолить, а где нет? — огрызнулась Ческа, не привыкшая к таким предупреждениям.

— Это в твоих интересах, — ответил незнакомец тем же тоном. — Дружеский совет от Гордо. Никто вам здесь ничего не расскажет, для вас здесь все немые, слепые и глухие, ясно? А если очень поднапрете и у кого-то развяжется язык, такой человек на свете не заживется.

Ческа газанула с места, чтобы не позволить Сарате выскочить из машины и разобраться с парламентером. Через некоторое время она припарковалась в тихом месте возле кладбища.

— Похоже, наши приключения в Карабанчеле закончились, — заметил Сарате.

— Похоже на то. Знаешь, что мне напоминает это место? Окрестности университетского городка. У меня был парень, который меня туда возил.

— В молодости мы все таскались по таким местам, — вспомнил Сарате с улыбкой.

— И давно ты по ним не таскаешься?

— Настолько, что даже забыл, как нужно лечь, чтобы не стукаться о ручник и коробку передач.

— Тогда приступаем, — сказала Ческа, стягивая с себя майку.

— Я думал, ты меня ненавидишь.

— Знаешь, что меня особенно возбуждает? Трахаться с парнями, которых я ненавижу… Надеюсь, представители семейства Гордо не приедут сюда, чтобы помешать нам.

Под утро они предприняли последнюю попытку найти Мар Сепульведу. Ческа снова вырулила на площадь Касадор. Лифт в доме так и не заработал, им пришлось подниматься пешком. Мар лежала на площадке между вторым и третьим этажами.

— Вызывай скорую! — крикнула Ческа.

Пока Сарате звонил, Мар, собрав остаток сил, прошептала:

— Скажи инспектору, что Аурора жива.

Глава 25

Скорая отвезла Мар Сепульведу в больницу Сан-Карлос. Как сотруднику полиции, Ческе разрешили сопроводить ее до приемного покоя, но оттуда Мар сразу забрали в реанимацию. Через несколько минут подъехал Сарате на «Ситроене» Чески.

— Ты позвонил Элене?

— Да, она уже едет.