Пурпурное сердце

Хайд Кэтрин Райан

И словно ответ, ему приходит озарение: он понимает, что вновь балом правит Уолтер.

Он испытывает странное чувство облегчения.

«Хорошо, что ты вернулся, дружище, – думает он. – Я так привык, что ты рядом. Надеюсь, ты найдешь в себе силы простить».

Глава тридцать пятая

Уолтер

Когда я знакомлюсь с Эндрю, нам по четырнадцать лет.

«Маркс Бразерс» процветает, звуковое кино завоевывает прочные позиции, а Никки всего лишь неуклюжий комок шерсти, у которого заплетаются лапы.

Как-то поздно вечером мы оба выходим из своих домов и встречаемся на пляже. Время слишком позднее для четырнадцатилетних подростков.

Есть что-то особенное в ночном океане. Что-то дикое. Он кажется неукротимой силой, все не так, как в летний полдень.

Мы стоим у парапета, и Никки сидит у меня на ботинке, жует шнурки, а я не возражаю.

Я смотрю на звезды.

Не знаю, стоит ли верить этой дурацкой примете – загадывать желание по звездам, и я не слишком хорошо знаю Эндрю, чтобы делиться с ним своими сомнениями.

Вместо этого мы просто болтаем о скорости света, о том, что звезды, которые мы сейчас видим, возможно, зажглись миллион лет назад, и интересно, что с ними будет еще через миллион лет.

Я задаю ему вопрос, который не имеет никакого отношения к звездам.

– Кем бы ты хотел быть, когда вырастешь?

Знаете, что он отвечает?

– Солдатом. Как мой отец.

– Почему ты хочешь быть именно таким, как твой отец?

Видите ли, я-то знаю его отца, знаю, что он поколачивает Эндрю и его мать, кричит на них, но сейчас я не напоминаю ему о таких подробностях.

– Хорошо, тогда я буду таким солдатом, как твойотец?

Что до меня, то я не могу ответить. Я действительно не знаю.

Поэтому я просто выбираю звезду и, не выдавая своего секрета, мысленно повторяю заклинание: «Звезда, гори, звезда, свети…» Ну, в общем, псе как положено.

Я прошу звезду: «Пожалуйста, сделай так, чтобы Эндрю стал солдатом, а из меня сделай человека, который твердо знает, кем хочет быть».

Я хочу повторить эту ночь. Но не могу. Я ничего не могу повторить, и в этом проблема.

Мы можем мечтать ночь напролет, но не в силах изменить ход событий.

Если бы я мог вернуть ту ночь, я бы попросил звезду о том, чтобы Эндрю никогда не становился солдатом.

И не стал бы тратить время на переживания по поводу того, кем мне стать во взрослой жизни.

Я бы просто попросил дать мне возможность стать взрослым.

Глава тридцать шестая

Эндрю

Эндрю опускает руку в ледяную воду. Он пытается воспринимать качку и плеск воды как раздражающие факторы, а не как колыбельную.

Он пытается заставить себя не спать. Закуривает. Почти следом за только что потушенной сигаретой.

Когда он видит, что Стиб начинает клевать носом, он жестко наступает ему на ногу.

– Если мы заснем, нас унесет в открытое море.

– А, да. Ты прав.

Стиб выпрямляется, трет глаза. Зевает.

Эндрю вдруг ловит себя на мысли, что, возможно, это его тактическая ошибка. Пусть бы Стиб заснул, а он попытался бы сам догрести до берега.

Но уже слишком поздно.

– Хорошо, – говорит Стиб. – Давай я расскажу тебе одну историю. Давным-давно жил мальчик по имени Уолтер и девочка, которую звали Мэри Энн.

– Нет. Только не это. Расскажи мне лучше про пурпурное сердцеУолтера.

– Ты же не хотел услышать об этом от меня.

– Ну, ты просто расскажи.

– Если ты хотел ее послушать, почему не попросил тогда, в госпитале?

Эндрю чувствует, как ему начинает изменять терпение.

– Может, тогда я не хотел, – кричит он, – а теперь хочу, и я ждал сорок лет, чтобы послушать эту историю.

– Хорошо. – Стиб берется за весла, видит вдалеке огни пирса и выпрямляет лодку, направляя ее в фарватер. – Хорошо. Итак, мы в пещере. И кто-то плюхается на меня, от чего я разворачиваюсь и падаю. Я отстал от вас. И тут я слышу, что пуля досталась Джею. Только тогда я еще не знал, что это Джей. Я решил, что это ты. И для меня это было потрясением.

– Неужели моя смерть была для тебя страшнее, чем смерть Джея?

– Да, именно так. Эндрю, я был знаком с Джеем всего несколько недель. Я хочу сказать, что воспринял его смерть тяжело, но…

– Нет, ты врешь. Ты не расстроился по поводу его смерти. Как и с Бобби. Вы все говорили, что Бобби повезло, он быстро отмучился.

Стиб оставляет весла и, соскальзывая на дно лодки, опирается о скамейку. Он ерошит пальцами полосы и запрокидывает голову, устремляя взгляд в небо.

– Я реагировал так, потому что мне казалось, ты ждешь от меня именно такой реакции.

– Откуда ты знал, чего я хочу? Да у меня сердце разрывалось от боли, когда погибли Бобби и Джей. А тебе не пришло в голову выразить немного сочувствия?

Стиб пристально вглядывается в Эндрю, пытаясь разглядеть выражение его лица. При таком свете Стиб выглядит старше. Гораздо старше.

– Что ж, возможно, я недооценил тебя, Эндрю.

– Продолжай свой рассказ. Ты был расстроен из-за гибели Джея, хотя он умер не девственником.

– Нет, нет, ты все путаешь. Я подумал, что это ты. И Джей, конечно же, не был девственником.

– Я знаю, сам сказал об этом.

– Нет, я имею в виду ту ночь, когда мы все целились этим… ну, опытом. Джей не был девственником, как и я.