Пурпурные грозы
Шрифт:
— Выше, милая. Или замочишь, — сказал Дэр.
Подумав, я закатала его до середины бедер и неспешно зашла в воду.
— Там глубже, будет удобно. Подойди и остановись в яме, — приказала я. Дэр ухмыльнулся и быстро доплыл до указанного места.
— Боюсь даже представить, что твориться возле дерева, — сказал он, и я покраснела, как свекла.
— Эй! Неужели ты думаешь, они решатся?..
— Ты плохо знаешь Роланда. Если захочет — он сделает это и при свидетелях.
Я ахнула и выронила мыло.
— Ну вот! И как теперь его доставать?
Внезапно Дэр оказался рядом, сорвал с меня полотенце и ловко выбросил его на берег, чуть ли не в костер. Испуганная, я не придумала ничего лучше, чем спрятаться в его объятьях.
— Да, Мэй, — прошептал он, беря меня за подбородок. — Здесь начинают побуждаться древние инстинкты и действуют законы жажд и желаний.
Тело всколыхнула дрожь возбуждения: Дэр глубоко и неистово поцеловал меня, заставил обнять себя за бедра и зашел в воду.
— Мы не можем… Я не могу… — шептала я, чувствуя, как горячо он целует меня, как жадно ласкает тело под водой.
— Мы можем всё, Мэй. Поверь, остальным сейчас не до нас. Забудь. Оставь. Отдай себя свободе.
И я отдала, чувствуя, как это хорошо — быть частью мира, любви и желания. Я ласкала его тело, ощупывала, гладила и даже покусывала. Словно само небо дарило мне силы, учило быть несдержанной и страстной.
— Мыло, — вдруг вспомнила я. — Оно утонуло.
Дэр улыбнулся.
— Ты меня уже помыла, милая. Потерла во всех нужных местах.
— И в ненужных тоже, — рассмеялась я. — С тобой здесь совсем не холодно, но ты меня… дразнишь. Снова.
— Это прекрасное занятие мне уж точно никогда не надоест. — И он опустил руку, касаясь моего живота.
— Дэр!..
— Да. Идем на берег, пока не пришли остальные бесстыдники.
Возле костра мы тотчас укутались в одеяло.
— Как же это прекрасно! — сказала я, беря из его рук горячую чашку. — Ни манер, ни этикета, ни глупых речей о том, что правильно, а что под запретом. У меня чувство, что я рождена именно для такой жизни.
Дэр улыбнулся.
— Хорошо, что я угадал это раньше тебя самой, милая. Значит, тебе точно понравится Грозовое поместье.
— Всё хотела спросить про дом и тех, кто там живет. Чтобы знать заранее имена и лица…
— Волнуешься? — угадал Дэр, прижимая меня крепче.
— Да. Вдруг я не понравлюсь твоим родным?
— Даже если так, мне ты будешь нравиться все равно. Но если хочешь, слушай.
И принялся перечислять всех, с кем мне предстояло жить, потом рассказал немного о поместье, но ничего описывать не стал.
— Лучше увидеть своими глазами.
Я с улыбкой кивнула. Мне не терпелось поглядеть на таинственный особняк Магици. Какой он был? Большой или огромный? Из камня светлого или темного? В затейливом южном стиле или суровом северном? А, может быть, классическом Среднего Королевства? Но скорее всего — в особом, своем собственном. Не мог Дэр расти в доме, похожем на остальные. Наверняка Грозовое поместье отличалось от всего, что я видела прежде.
Мы пили чай, нежно терлись друг о друга под одеялом, смеялись над собственным кошачьим поведением и говорили, говорили… Я лишь спустя долгое время поняла, что так и не вернулись остальные.
— Дэр, они же не могут так долго купаться?
— Ну, с Роландом и Мельсеей всё ясно. Разве кто-то замерзнет рядом с Солнечным? А вот куда унесло Чиникиных — ума не приложу. Не в кустах же они сидят! Давай-ка я оденусь и схожу в ту сторону, позову их.
— Хорошо.
Почему-то внутри поселилось некое предчувствие. Не плохое и не хорошее, оно просто было, и напоминало о себе вкусом зеленых томатов. Помимо сладостей, я всегда любила соленья, и помидоры с огурцами были желанным лакомством на празднике Начала Зимы. Интересно, на Атре его отмечали?
— Дэр, осторожней! — сказала я. — Чувствую что-то странное.
Он резко обернулся.
— Что именно, милая? Опиши свои чувства.
Из-за дерева показались улыбающиеся Тарты. Они умудрились завернуться в одно полотенце и о чем-то радостно беседовали.
— Ну, не знаю… — пробормотала я. — Словно что-то происходит…
Дэр уставился на меня изумленно.
— Повтори-ка, милая. Помедленней.
— Говорю тебе, Чиникины не в кустах. Они куда-то смотались. Понятия не имею, где их теперь искать.
Я поймала на себе удивленный взгляд Тартов и плотнее завернулась в одеяло.
— Милая, скажи ещё что-нибудь, — попросил Дэр. Он склонил голову и сощурился.
— А что говорить? — смущенно улыбнулась я. — Уже всё сказала.
При Тартах болтать о странных ощущениях не хотелось.
— И совсем без акцента, — усмехнулся Роланд. Его насмешливый тон мне не нравился.
— Объясните, в чем дело! — попросила я. — Что вы так смотрите?..
Дэр вернулся и присел рядом, беря меня за плечи.
— В чем? Да ты по-аратски лопочешь, Мэй!
— Прямо сейчас? — прошептала я.
— Нет, теперь снова на материковом.
— Как я могу говорить на языке, которого не знаю?
— Значит, вы его знаете, Мэйди, — сказал подошедший Тарт. Он совершенно не стеснялся своего вида, и Мельсея тоже.
— Не могла же я постигать его, находясь в животе мамы? Ой! — и я испуганно вцепилась в пальцы Дэра. — Я снова сказала иначе… Но как такое возможно?
— Есть у меня догадка, — хмыкнул Дэр. — Скорее всего, тебе следует благодарить Гримси. Если она была близка твоей маме, то вполне могла заниматься с тобой. Ты услышала родную речь от Торми, а потом переживания подтолкнули воспоминания — и пошло-поехало.
— Думаешь, я выучила и забыла его?
— Наверняка отец не разрешил няне и дальше с тобой заниматься. А, точнее, запретил. Категорически. Я знаю магов, что способны заставить человека забыть. За большие деньги, разумеется. Полагаю, Миратов нанял такого человека, и вам со Смайлом почистили сознание.
Я ошарашено смотрела на него, не зная, что сказать. Отец был вполне способен на это. Видимо, он полагал, что лучше нам с братом ничего не знать о своих корнях. Но я хотела знать!
— Похоже не правду, — между тем кивнул Тарт. — Но это вы обсудите вдвоем. Давайте-ка найдем нашу сладкую парочку. Их действительно нет в кустах, и я не слышу голосов.