Пурпурные грозы
Шрифт:
— Когда на той стороне встретимся — будет тебе поцелуй, — проворчала я, но тут же передумала и обняла его. — Дэр, а другого пути нет?
— Есть, но кареты там не пройдут. И он гораздо длинней и опасней этого — по низу ущелья, в которое ещё надо спуститься, не сломав ноги, а потом наверх по крутой тропе. Пытка как для лошадей, так и для людей. Это ущелье длинное и по всей своей длине глубокое. Один его конец переходит в топи, другой — в непроходимые заросли колючек. — Он погладил мои волосы. — Не бойся, Мэй. Я делал это много раз. Пойдем, перейду с тобой и вернусь.
— Я могу сама.
— Неужели ты наконец-то начала на меня бурчать?
— Это от страха.
Он взял меня за руку и повел к пропасти.
— Высота не опасна, если чувствуешь её правильно. Цахтал поможет тебе найти баланс. Раз шаг, два…
Я шла за ним довольно уверенно, и Бэйт с улыбкой наблюдал за нами. Мост оказался длиной в триста тридцать шагов.
— А теперь ждите здесь. Скоро вернусь, — снова улыбнулся Дэр. Я подозревала, что так он пытается меня успокоить, но почему-то сердце стучало все громче. — Милая, всё будет хорошо, — и мягко поцеловал меня в щеку.
Я подошла как можно ближе к краю и уставилась на Дэра. Смотреть, как он мчится по каменной дороге, было неприятно, хотя там и негде было оступиться.
— Бэйт, — повернулась я к парню, — туда кто-нибудь падал?
Магици отвесил мне элегантный поклон.
— Ваш покорный слуга, госпожа.
— Как же ты жив остался? — трясясь от волнения, спросила я.
— Я любитель камней и всего, что с ними связано. Скалы всегда берегут меня, — сказал он. — Уступ подхватил мое глупое неуклюжее тело.
Меня как стрелой пронзило: конечно! Вот почему я не расшиблась насмерть, упав с лошади! Значит, камни действительно расступились.
— Камни делают это для каждого?
— Для Магици, — улыбнулся Бэйт. — Мы дружны со стихиями. — И добавил, уничтожив мое хорошее настроение и надежду на дружескую помощь: — Сейчас они спят. Придется Дэру попотеть с каретами.
— Что значит «каретами»? — насторожилась я.
— А то, что он все три доставит сюда. Кому ещё это дело доверить? Я ведь говорил тебе, мой старший отлично ладит с лошадьми.
— Ну, знаете!..
— Мэй, — вдруг улыбнулся Бэйт, — он все равно это сделает. Сердись — не сердись, ругайся — не ругайся… Дэр всегда поступает, как считает нужным. Он доверяет нам, но мы доверяем ему больше.
Ох, как мне этого не хотелось! Радостное ожидание померкло, и я впилась глазами в Дэра, который как раз подводил лошадей к краю. Оказалось, что сидеть на верхотуре он и не собирался, просто вел коней под уздцы.
— Ох, — выдохнула я, — не слишком страшно!
— Тебе — нет, но кони всегда волнуются. Особенно если первый раз идут.
Стало ясно, что остроухие Сибские могут рвануть вперед и столкнуть Дэра вниз. Меня снова объяло тревожное предчувствие, и я задержала дыхание. Казалось, что синь, которую я видела в Дэре, стала более темной, а в некоторых местах порвалась. Это не могло не пугать, ведь остальные остались при своих цветах — целостных и ярких. Ещё вчера я рассказала Дэру, что Бэйт источает бирюзовый, Торми — бледно-голубой, Смайл — желтоватый, а Супруги Чиникины — нежный зеленый. Бэйт встал возле меня.
— Чуточку левее, — сказал он. — Отлично. Теперь правее. Там неровный край.
— Помню, — отозвался Дэр, — спасибо.
И буквально через пару минут карета уже стояла возле нас. А я висела на шее Дэра, изо всех сил стараясь не разреветься. По мосту перешли Лера и Миддл, уверенно прошагал Смайл. На глаза попался Торми, разговаривающий с Облачным. Он единственный остался на той стороне пропасти. От животных тоже исходил цвет. Так вот оттенок мохноногого коня сильно потускнел, хотя прежде был серебристым и сияющим.
— Я пошел за второй, — улыбнулся супруг, целуя мои ладони. — Дождешься?
В ответ я поцеловала его в губы, и снова началась пытка. Это были длинные, безжалостные секунды. Я успевала запомнить каждую, и не могла оторвать глаз от фигуры Дэра. Когда он свел с моста очередную пару лошадей, меня словно в огонь сунули — неприятный жар охватил тело, во рту пересохло. Это было предчувствие, и на сей раз нехорошее.
— Дэр, не ходи за третьей, — прошептала я. — Пожалуйста.
— В чем дело? Ты такая бледная, а щеки горят. Тебе плохо? — нахмурился он, беря меня за подбородок.
— Что-то случится. Я не придумываю, Дэр! Поверь, это не очередная глупость! Твой цвет побледнел, он теперь не ярко-синий!
Голос охрип, сердце грохотало.
— Хорошо, милая. Если это касается только меня, я попрошу Торми перевести коней.
Но едва он отступил к краю, как раздался ужасный грохот, словно скалы рушились. Еще мгновение — и Торми метнулся вперед, крича на лошадей. Следом за последней каретой бежали Шторм и Облачный.
Прямо под их ногами мост оседал, словно кто-то срезал его основание ножом. Торми успел домчаться до края, Шторм и Облачный прыгнули уже когда камни сыпались в пропасть. Откуда-то сверху полетели ошметки скал, и Дэр уронил меня на землю, закрывая собой. Я слышала дикое лошадиное ржание и скрежет каменных обломков, а когда всё затихло, воздух разорвал голос Бэйта.
— И рухнут прежние заветы, когда падут к ногам мосты, — невозмутимо прокомментировал младший Магици. И добавил: — А кто в пророчества не верит — тому под скалами лежать.
Это была долгая стоянка — все приходили в себя. Мы остановились возле дубовой рощи и сидели на красной земле, не разводя костров и не готовя обед. Я вжалась в грудь Дэра и молча вдыхала его запах. Пойди он за третьей каретой — вернулся бы? И не почувствуй я беду, не попроси его остаться, не послушай он меня?.. Одни мысли об этом сводили с ума, и я снова и снова дышала знакомым запахом, хваталась за сильные плечи, прятала нос в густых темных прядях. Не отпускать. Всегда касаться. Так я сохраню уверенность, что с любимым будет всё хорошо.