Пушинка в урагане
Шрифт:
– О чём в первую очередь Вы хотели бы узнать, Ваше императорское величество? – осторожно поинтересовался Николай Христофорович.
– Пожалуйста, обойдёмся без чинов. Меня в первую очередь интересуют вопросы благосостояния подданных Российской империи, особенно нижних слоёв, обороноспособности армии и флота, развития промышленности и также состояния развития науки и образования. Ну и как всё это обслуживает министерство финансов, ведь, как известно, финансы есть кровь экономики.
– Государь, если говорить именно о нижнем общественном слое, то положение его весьма тяжело. Я знаю, что Вы специально интересовались этим вопросом, Петровская сельскохозяйственная академия делала для Вас доклад.
– Я внимательно ознакомился с сим докладом. По Вашему мнению, он соответствует действительности?
Немудрено, что министр финансов знаком с этим документом: я лично попросил Сытина опубликовать его в виде отдельной книжки, причём доклад был снабжён постатейными комментариями агрономов, врачей, ветеринаров и прочих специалистов. Нужно сказать, книга произвела сокрушительное впечатление на общественность: многие верноподданные просто не знали о реальном положении деревни.
– Полностью соответствует, государь. Для преодоления сложившегося положения нужно предпринимать решительные действия, но у нас нет единства мнений на то, что, собственно, делать.
– Николай Христофорович, господа, что вы думаете об отмене выкупных платежей?
– Позвольте мне? – поднял руку молодой, плотный высокий мужчина.
Я узнал его: Коковцев. В будущем он и сам станет успешным министром.
– Слушаем Вас, Владимир Николаевич.
– Если отменить выкупные платежи, то в бюджете образуется изрядная прореха.
– А если одновременно провести ревизию, и конфисковать имения и состояния у помещиков, которые не вкладывают деньги в хозяйство?
– Именно это я и хотел предложить. – кивнул Коковцев.
– Но позвольте, так нельзя! Такая мера ударит по дворянству, а оно первейшая и главнейшая опора трона! – подскочил в кресле второй товарищ.
– Вот как? – насмешливо прищурился я, глядя в глаза товарищу министра – А не подскажете ли, на что эти хвалёные дворяне тратят деньги, полученные за землю? Кстати сказать, и об этом вы не можете не знать, значительная часть этих земель украдена у крестьян во время так называемый «освободительной» реформы.
Вопрос риторический. В докладе Петровской сельхозакадемии русским по белому было сказано, что деньги эти тратились по столичным ресторанам и заграничным курортам. Коэффициент полезного действия этих трат был нулевым, а если ещё честнее – то отрицательным.
– Не могу не обратить Ваше внимание, государь, но многие студенты обучаются именно на эти компенсации. Мы потеряем значительное количество молодых людей, не получивших высшего образования.
– Серьёзный аргумент. Предлагаю построить для каждого учебного заведения от университета до реального училища, общежития и столовые, где все студенты смогут проживать и питаться. Эта мера обойдётся во много раз дешевле, чем поддержка разложившихся дворян. А главное, эта мера поможет получить образование огромному количеству талантливых, но бедных молодых людей.
– Вы не упомянули ещё об одном аспекте, государь. – усмехнулся Бунге.
– О чём же?
– Вы заткнёте рот всем противникам планируемых Вами реквизиций.
– Действительно. Впрочем, кричать они будут всё равно. Но я хочу огорчить эту публику ещё сильнее: все без исключения заложенные имения, признанные безнадёжными долгами, должны быть конфискованы и на их базе мы создадим колхозы по подобию тех, что начали работать в Тверской губернии.
– Государь, не соблаговолите ли пояснить, чём суть Вашего замысла?
– Николай Христофорович, Вам известно, что сельское хозяйство России находится в самом убогом состоянии. Нищим крестьянам нужны машины, стоящие огромных денег.
– Насколько огромных?
– Давайте, посчитаем, господа. Трактор стоит двенадцать тысяч рублей на ассигнации. Плуг для него – тысячу сто пятьдесят рублей. Сеялки, а их трактор буксирует три, стоят по две тысячи пятьсот рублей за штуку. Бороны стоят по триста рублей, а их за сеялками буксируется по шесть. Культиватор – три тысячи двести. Комбайн – сорок три тысячи.
– За что такие деньги?
– Господа, комбайн заменяет собой больше ста пятидесяти человек, при двадцати лошадях.
– Невероятно!
– Кроме этой техники крестьянам нужны механизированные тока, для обработки зерна, грузовики, пресс-подборщики и другая техника.
– Вы видите выход в создании машинно-тракторных станций?
– Да. Арендовать технику вместе с обслуживающим персоналом колхозы смогут.
– Куда мы денем высвободившихся крестьян?
«Мы». Это вдохновляет. Бунге мысленно уже считает себя моим сторонником и действующим лицом проекта.
– А здесь, господа, вступает в действие вторая часть комбинации. Высвободившиеся крестьяне нужно занять на строительстве дорог, фабрик и заводов. После завершения их строительства нужно переучить их для работы уже в промышленности. Впрочем, строительство дорог, как железных, так и шоссейных, не закончится никогда.
– Понимаю-понимаю, государь! Наша задача, как министерства финансов, заключатся в финансировании этой операции?
– Всё гораздо сложнее, Николай Христофорович. Задача министерства финансов заключается в составлении такого плана, при реализации которого, денег не понадобилось бы совсем. Или вы сумеете обойтись минимальными деньгами.
– Гм-гм… Государь, Вы предлагаете совсем по Пушкину, в его романе «Евгений Онегин»: «Он был глубокий эконом, То есть судить умел о том, как государство богатеет, И чем живёт, и почему Не нужно золота ему, Когда простой доход имеет».
– Согласен, по смыслу задача очень близка к тому, что Вы процитировали.
– Размах достойный самого Петра Великого.
– Возможно. Но следует признать, что Петру Алексеевичу было значительно труднее: ему приходилось вести непрерывные войны.
– Да, войны, по счастью, у нас нет. Понимаю Вас. Мы составим план развития хозяйства Российской империи. На какой срок следует рассчитывать?