Пушинка в урагане
Шрифт:
Вильгельм страдальчески скривился и сжал виски ладонями.
– Что произошло далее? – прервал я страдания принца.
– Далее я лично допросил лорда. Вёл он себя безобразно: дерзил, кричал совершенно невозможные оскорбительные вещи, но, в конце концов, заговорил. Главными агентами англичан в нашей державе являются мои драгоценные родители. Они совершенно бесплатно доносят англичанам всё, что им становится известным. Мальборо договорился до того, что начал угрожать мне исключением из очереди наследования. Надо полагать, он имел некоторые основания заявить это.
Вильгельм опять замолчал.
– Что произошло далее?
– Далее? Я приказал гауптману фон Чернову заткнуть это поток словесных испражнений, и он сделал это, правда, немного перестарался… Да.
– Что он сделал?
– Нечаянно свернул шею этому негодяю.
– Всего-то? Я бы обеспечил ему массу очень неприятных и болезненных ощущений. Надеюсь, вы инсценировали несчастный случай?
– Как Вы догадались, Пётр?
– Такой уж у меня несколько криминальный склад ума.
– Шутите, понимаю. Именно так мы и сделали. Погрузили всех в коляску, да и сбросили с высокого обрыва, там, где дорога опасно приближается к круче. Якобы не справились с управлением.
Вильгельм помолчал и добавил:
– Лошадей жалко, Пётр. Вечно они страдают из-за своей преданности людям.
– Да, лошадей жалко.
– Но вернёмся к тому, с чего я начал, а начал я с германо-британского противостояния. Видите ли, Пётр, совсем недавно я считал, что территориальные проблемы Германия должна решить за счёт земель, расположенных на Востоке, но потом задумался: а кому выгодны такие мысли?
Вильгельм опять немного подзавис, пришлось его подтолкнуть:
– И кому они выгодны?
– Судите сам: чаще всего такие мысли высказывают именно англофилы. Если хотите знать, в этой среде всё чаще высказывается мысль, что Россия себя изжила. А коль так, то недурно бы её расчленить и поделить между сильными державами мира сего, как некогда поделили Польшу.
– Хм… Мысль в какой-то мере логичная, и что же Вас от неё отвратило, Вильгельм?
– Я несколько раз спрашивал британских деятелей, близких к тем, кто принимает решения: «А выступит ли Великобритания на стороне Германии в случае большой войны, не предаст ли она Германию»? Каждый раз ответ был крайне уклончивым. Да, при желании, можно такие ответы расценить как полную поддержку Германии. Но можно расценить их и совершенно наоборот. Я понял: Германию толкают к войне против России. Когда я подружился с Вами, то увидел, что такая война окончится либо разгромом Германии, либо взаимным истощением наших держав, а победителем в любом случае, будем не мы и не вы.
– Отсюда вывод: Германии и России надо дружить. Верно?
– Безусловно, верно. Третьей державой в нашем блоке должна стать Турция: она обезопасит ваш южный фланг, а объединённый флот трёх держав сможет завоевать Средиземное море.
– Воистину мысли умных людей идут сходными путями, Вильгельм. Недавно я беседовал с императором Александром, и высказал ему очень сходные мысли. Разница лишь в том, что я предположил участие в таком союзе ещё и Испании, причём я говорил о возвращении Испании Гибралтара.
– Ну, тогда вспомним и о том, что мальтийские рыцари просились под руку императора Павла, но англичане нагло захватили Мальту.
– Это верно, Вильгельм. Мальта в качестве русско-германо-турецкой военно-морской базы смотрелась бы куда привлекательнее, чем в нынешнем положении.
– Пётр, если мы придумаем ход, позволяющий вернуть Кипр туркам, то британское влияние в Средиземном море приблизится к точке замерзания.
– Ещё бы к нашим рекомендациям кто-то прислушался…
В Стамбул мы прибыли поздним вечером, но, несмотря на поздний час, нас встречали с оркестром. Почётный караул, составленный из моряков гвардейского экипажа во главе с весьма представительным офицером, промаршировал мимо нас, а мы с Вильгельмом, в парадных мундирах, приняли этот маленький парад.
Наутро нас провели во дворец, где мы были приняты лично султаном Абдул-Хамидом II. Церемония оказалась торжественной, блестящей, и при этом, нисколько не затянутой. Какие-то сорок минут, и мы остались наедине с султаном.
Султан мне понравился. Рослый, сильный мужчина лет сорока, в синем мундире, украшенном богатой вышивкой, через грудь идёт муаровая лента, на голове алая феска. Лицо умное, с яркими чёрными глазами. Даже крупный нос не делает его непривлекательным.
– Располагайтесь удобнее, дорогие гости. Насколько я знаю, вы не завтракали?
– Не было аппетита, Ваше императорское величество. К тому же я волновался перед важной встречей. – совершенно честно ответил я, а Вильгельм согласно покивал.
– В таком случае, вместе и позавтракаем, я тоже слегка волновался, ожидая вас.
– Почему?
– Признаться, я не ожидал, что Вы, Великий князь Петер, примете моё приглашение. Кстати, если вы не возражаете, мы обойдёмся без титулований.
– Как будет угодно хозяину сего дома. – вежливо ответил я, а Вильгельм снова согласно поклонился.
– Прав ли я буду, предположив, что ваш визит связан с негласными поручениями ваших повелителей?
– Не вполне – ответил я – русский император не давал мне никаких поручений, но отлично знает мою точку зрения на русско-турецкие и шире, на внутриевропейские международные отношения. В этом смысле уместно говорить о прояснении позиций. Но главная моя цель – увидеть Турцию своими глазами, поскольку я всегда с симпатией относился к Турции и населяющим её народам.
– Симпатия к народам Турции… Это прекрасно, но какой из них Вы почитаете главнейшим?
– Разумеется, турецкий. Но я отлично понимаю, что Турция, как и Россия, является великой империей и при этом состоит из различных народов. В России главнейшим народом является русский, но при этом нельзя преуменьшать важности татарского народа в деле строительства державы. Не забудем и о том, что татары и некоторые другие народы России являются приверженцами ислама, то есть, Россия сути многонациональная и многорелигиозная держава.
– К чему Вы это говорите?
– К тому, что Турция находится в сложном положении, и может быть имеет смысл объявить религиозный мир ради величия страны. Националистов можно успокоить учреждением культурных автономий разным народам. Это всего лишь совет, рассмотрите его, а где и как будете его применять и учтёте ли вообще, воля Ваша.