Пушинка в урагане
Шрифт:
– А флот Великобритании?
– Имеется недурная возможность если не уничтожить британский флот, то, по крайней мере, ополовинить его.
– А что это даст нам?
– Разрешите говорить прямо и цинично?
– Раз уж у нас откровенный разговор, то буду рад.
– Европа является нашим старым врагом, а главарём европейской шайки разбойников является Великобритания. Если мы резко ослабим её, то в Европе вспыхнет война за главенство, причём эта война продолжится в виде кровавой драки за колонии. Предположим, что всеевропейская война всё же началась, то России стоит придерживаться нейтралитета, доброжелательного к Германской империи, Испании и Турции.
– Турции? Турция наш вековой враг.
– Я так не думаю, Ваше императорское величество. Наоборот, при правильной постановке дел, Турция будет нашим верным союзником, прикрывающим наш южный фланг.
– Нам, для свободной торговли насущно необходимы Проливы.
– Тонкость в том, что нам нужны не сами Проливы, а всего лишь возможность свободно ими пользоваться.
– Поясните свою мысль.
– Я полагаю, что если гарантировать Турции невмешательство в её внутренние дела, гарантии ненападения и неучастие в коалициях против неё, то мы получим доброго друга и соседа. Если мы, к тому же, постараемся помирить Турцию с Персией, или, по крайней мере, стать посредником в их мирных переговорах, то у нас высвободятся серьёзные вооруженные силы для других направлений. А Проливами в этом случае мы сможем пользоваться безо всяких ограничений.
– Я такие речи слышу довольно часто, Вы не первый, Пётр Николаевич, кто мне это говорит.
– Значит, у меня есть единомышленники. Не секрет, кто это?
– Министр внутренних дел Игнатьев и министр иностранных дел Горчаков. Знакомы ли Вы с этими господами?
– Близко не знаком. Вы считаете, что мне следует ближе познакомиться с ними?
– Это было бы желательно. И первый шаг должны сделать Вы, безо всякого влияния со стороны.
– Я понял Вас. Что касается Турции, то меня приглашает в Стамбул для демонстрации самолёта Его императорское величество султан.
– Такое приглашение грешно игнорировать. Когда отправитесь?
– Как только подготовят поезд, то есть не далее следующей недели.
***
И вот я снова в пути, и снова в попутчики мне навязался принц Вильгельм. Он приехал в Петербург по вопросам, связанным с Кёнигсбергским авиазаводом. По приезду он сразу явился ко мне.
– Как я рад Вас видеть, мой друг! – говорил он, обнимая меня – С Вами, Пётр, мне интересно, Вы дали мне массу увлекательных занятий!
– Дорогой Вильгельм, я тоже рад Вас видеть, и счастлив, что наши интересы совладают.
Поговорили о делах, о том, что в Германии, как и в России, да и в остальной Европе воцарился настоящий культ технических видов спорта. Самолёты, мотоциклы, а с недавних пор ещё и автомобили, стали просто культовыми предметами, а их обладатели божествами. Началось даже стихийное формирование клубов: люди вскладчину покупают самолёт или мотоцикл, изучают его устройство, обслуживают и по очереди водят или летают.
– Вильгельм, а почему бы, нам не создать сеть мото и аэроклубов под собственным патронатом?
– Прекрасная идея! И где же мы создадим первый аэроклуб, в Петербурге или Берлине?
– Вильгельм, а давай сделаем не по-Вашему и не по-моему?
– Как это?
– Мы создадим первый в мире аэроклуб в Стамбуле!
– Прекрасная идея!
И вот мы снова в знакомом поезде, движемся в Одессу, где нас ожидает пароход, который довезёт нас до Стамбула. В салоне нашего вагона собрались мы с Вильгельмом и офицеры нашей свиты. Кто-то курил, сидя на угловом диване под вытяжкой, кто-то смаковал вино, двое играли в шахматы, и ещё четверо наблюдали за их игрой. Народ культурно проводил время. Мы с Вильгельмом сидели как бы со всеми, но совершенно отдельно: казалось бы, хлипкая, декоративная решёточка, увитая неизвестной мне зеленью, надёжно глушила все наши разговоры.
– Вильгельм, скажите, а чего Вы ждёте от нашего визита в столицу Блистательной Порты?
– Трудно сказать, Пётр. С одной стороны, я принц, но с другой стороны деду наследует мой отец, поэтому турецкие вельможи и политики посмотрят на меня с интересом, но серьёзно в расчёт не примут. Так что мы с Вами, дорогой друг, совершаем ознакомительную поездку без серьёзных последствий.
– Хм… В этом отношении, я являю собой нечто ещё менее значимое: я практически не имею никаких прав на престол.
– Зато Вы, Пётр, известный изобретатель и преуспевающий промышленник.
– Промышленником являетесь и Вы, Вильгельм.
– Я, наконец, понял Ваш вопрос, Пётр.
Вильгельм замолчал и потёр ладонью лоб. Любопытный он человек: твёрдый, умный и очень способный. Очень тактичный. К примеру, моё имя он произносит по-русски «Пётр», в то время как все знакомые мне немцы говорят: «Питер». Русское произношение имени он выучил после единственной моей оговорки, когда я сказал, что мне приятнее слышать своё имя по-русски.
– Нас ждут весьма тяжёлые времена, Пётр. – заговорил Вильгельм – Некоторые специалисты предсказывают обострение экономической борьбы между нами и Великобританией. Скорее всего, эта борьба перерастёт в открытое противостояние, а далее в войну.
Ничего себе анализ! Не ожидал такого от простого принца из девятнадцатого века.
– И что из этого следует?
– Пётр, мы с Вами друзья с недавних пор. До знакомства с Вами я не слишком высоко ценил русских и Россию. Мой отец и матушка, известные англофилы, воспитывали меня в том же духе, и противостояли их влиянию только кайзер и кайзерина, и в довольно значительной мере Отто фон Бисмарк. Вы показали мне Россию с неожиданной стороны, а Ваши слова об англичанах, и особенно беседы с тремя задержанными службой безопасности английскими шпионами, орудовавшими при дворе, открыли мне глаза на многое.
– Вы рискнули взять под стражу английских агентов?
– Гораздо хуже: я лично пошел на операцию, и так получилось, что в это время они получали инструкции от своего английского шефа, герцога Мальборо.
– И что получилось?
– Вышло очень нехорошо. Мы развели их в разные комнаты и начали допрашивать. Агенты запели сразу, и выяснилось, что англичанам они докладывали абсолютно все секреты Германской империи. Абсолютно все, Пётр! Для них интересы Великобритании выше интересов их собственной Родины! Непостижимо!