Пушинка в урагане
Шрифт:
– На набережной Адмиралтейского канала. Мы собирались получить съестное довольствие в Малой Голландии.
– Отлично! Ведите полк сюда, и перекрывайте подходы к Николаевскому дворцу по всему периметру. С вами будут взаимодействовать моряки. Всех, пытающихся войти или выйти, особенно гвардейцев задерживать, невзирая на чины, родовитость и крики о личном родстве со мной. Наоборот: таковых вязать, затыкать рты и содержать отдельно, не позволяя ни с кем общаться. Отличившиеся офицеры будут представлены к наградам и произведены в следующий чин, нижние чины награждены и, при желании, направлены на обучение на офицерские курсы. Считаете это хорошей мерой?
– Хм… Прапорщики мне очень нужны, Ваше императорское величество: некому командовать взводами.
– В таком случае приступайте, генерал-майор Порутчиков!
Смотрю – глаза присутствующих офицеров вспыхнули. Ещё бы! Вот он, случай, шанс!
Мне доложили: Николаевский дворец окружен, в нём оказались заперты около семисот мятежников. Дело в том, что пока верные присяге отряды разворачивались, на помощь первой группе подошли семёновцы, преображенцы, измайловцы и гвардейские казаки.
Ну что же, давно я не люблю гвардейцев, и донских казаков очень не люблю, тем больше поводов дать им это понять.
Ровно в полдень, как и было обещано, прибыла рота Аварийно-спасательной службы во главе с Власьевым. Грузовики с грохотом остановились у манежа, солдаты высыпали на проезжую часть и принялись разминаться, а сам полковник поспешил ко мне на доклад.
Здравствуй, Андрей Антонович! – встретил я его – Что же ты, дорогой, мятеж прозевал?
– Не поверите, Ваше величество, но мятеж зародился только на прошлой неделе, в среду, а вспыхнуло уже сегодня, во вторник. Я даже не успел собрать достоверных данных о фигурантах.
– Невероятно: меньше недели! Откуда уши растут?
– Всё оттуда же, из Лондона. Мне удалось незаметно взять графа Шувалова, и быстро его разговорить. Пётр Андреевич показал, что в его доме живёт прибывший инкогнито из Лондона Джеймс Гамильтон. Насколько я знаю, он совсем недавно вступил в наследство. Видимо, Гамильтон должен был получить большой куш, организовав переворот, вот и бросился сюда.
– И?
– Хлипким оказался лордик, тут же пустился в откровенности, сдал все документы, в том числе и ведомости выдачи денег.
– Большие ведомости?
– Почти на полторы тысячи человек.
– Пошлите людей, следует арестовать всех упомянутых в бумагах Гамильтона. Как с ними работать решайте сами, но на суде они должны выглядеть целыми.
Дальше было вполне скучно: приходили и уходили посыльные, проводились совещания, являлись делегации из разных сословий с выражением верноподданнических чувств. Ага! Слух о том что заговорщики блокированы, мгновенно распространился. Мятежники и сами поняли, что дело пахнет керосином и засуетились: кто-то попытался улизнуть, но сквозь плотную цепь не проскочил ни один. Руководители составили делегацию и отправили ко мне, в попытке выторговать почётную сдачу. Я их принимать не стал, не царское это дело, а Власьев объявил, что будет либо безоговорочная капитуляция, либо штурм и поголовное вырезание злодеев, засевших во дворце.
– Но что нас ждёт в случае безоговорочной капитуляции? – нервно воскликнул полковник Бальтц
– Разумеется, справедливый суд, любезнейший Александр Фёдорович. – ответил ему Власьев – Могу даже предположить, что вам сей суд назначит: лишение всех прав состояния и конфискацию движимого и недвижимого имущества вашей семьи. Вы, если не найдётся смягчающих вину обстоятельств, будете отправлены в золотые рудники. Если откроются смягчающие вину обстоятельства, они будут учтены. Вашей же семье будет предоставлен выбор: остаться в России на правах мещан, или уезжать из нашей страны. Дорога до границ Российской империи будет оплачена из казны.
– Это несправедливо, бесчестно, бесчеловечно!!! – буквально взвыл полковник.
– Вы считаете человечным, справедливым и честным цареубийство? Или честь позволяет вам, находясь на русской службе брать деньги у английского правительства?
– И всё же, что мне передать моим товарищам в Николаевском дворце?
– Дословно передайте то, что я вам сказал. И добавьте: в случае сопротивления будут повешены и они, и их родители, и жёны. Детей передадим в сиротские приюты на воспитание.
– Как??? – на полковника было страшно смотреть. Офицеры, сопровождавшие его, и до сих пор не открывшие рта, тоже побледнели.
– А вот так, драгоценнейший Александр Фёдорович. Не далее, как несколько часов назад, моя рота освободила Ирину Георгиевну, супругу Его императорского величества. Я не буду вам рассказывать, какие страдания перенесли Ирина Георгиевна и её свита. Скажу лишь, что негодяев, захвативших Стрельнинскй дворец я приказал повесить. А теперь пошли вон, скоты!
– Но мы совершенно не знали о возможных эксцессах! – закричал один из офицеров.
– Правда? Господина капитана не учили истории и не рассказывали о судьбе несчастных императоров Петра III, Павла I, Николая Павловича? Пётр Фёдорович и Павел Петрович были безжалостно убиты такими же, как вы подонками. Наконец, вы не знаете о судьбе Александра Николаевича? Вы не знали, что шакалы, если не получают палками по рёбрам, звереют? Шакалы – это вы. Конвой! Гоните прочь этих крыс!
Делегация, подкалываемая штыками в филейные части, шустро побежала на выход, а полковник Власьев пошел ко мне на доклад.
– Я всё слышал, Андрей Антонович. – сказал я ему – Я одобряю и ваши слова, и Ваши действия. А теперь давайте подумаем, не пора ли начинать штурм.
– Разрешите пригласить генерал-майора Порутчикова?
– Как он Вам показался, Андрей Антонович?
– Настоящий русский офицер. Умный, хладнокровный, расчётливый и преданный присяге.
***
– Господин генерал, Вы планировали штурм дворца?
– Разумеется. Ваше величество.
Генерал Порутчиков вынул из принесённого тубуса листы поэтажного плана Николаевского дворца.