Пушкарь. Пенталогия
Шрифт:
Я засмеялся.
– Боярин, если сладится всё, у меня и самого на три дома злата-серебра хватит.
Аристарх посмотрел на меня внимательно, вздохнул, раскланялся и вышел.
Глава IX
После ухода Аристарха я сидел и размышлял – как мне относиться к Варе. Варя – девушка гордая, мучиться будет, а не скажет ничего. А боярин старый – отец её – человек мудрый. Ему она конечно же ничего не говорила о чувствах ко мне, он сам всё понял и решил поговорить со мной по-мужски, пытаясь понять, как я к ней отношусь. И наверняка
Да и в самом деле – человек я не этого времени, но о том только я сам и знаю. Более того – в предыдущие разы я исчезал из средних веков и возвращался в своё время внезапно, неожиданно даже для себя самого. Может – забыть про Варю? Просто перестану ездить к ним – попереживает и смирится. Да и Аристарху моё материальное положение не понравилось. А что – рассказывать ему о деньгах, что заработал с купцами, или о кладе под камнем? Дудки! Я, может быть, и дурак, но не настолько. Со своими деньгами разберусь сам.
Сидя и размышляя таким образом, я начал мурлыкать и напевать слова из песни, исполняемой Михаилом Боярским, «Лети, моя голубка…» Помните – «ланфрен-ланфра»? Чего она пришла мне в голову в этот момент, я и сам понять не могу.
За моей спиной осторожно кашлянули.
Я резко обернулся. С виноватым видом сзади стоял Ксандр.
– Прости, Юра. Стучал я, да ответа не было. А слышу – голос твой. Да песню жалостливую поёшь про голубку.
– Садись, Ксандр. А песню по настроению пою.
– Что-то я раньше такой не слыхал.
– Ты много чего ещё не слыхал, Ксандр. Только без обиды.
– Чего обижаться? Я, пока с тобой в Италию ихнюю не сходил, не подозревал, что ты языкам учён да и земли знаешь. Грешным делом, думал: всю Русь изъездил, так теперь и полмира знаю – ан нет.
– Чего пришёл-то?
– Как «чего»? Ты про разговор наш в трактире забыл? Мы прибыль с Кондратом посчитали, решили отдать. Вдруг ты дом себе захочешь купить – не век же тебе угол чужой снимать.
Ну что ты будешь делать? Второй человек за день о доме собственном говорит. А может – это судьба подсказывает, да только я не слышу?
– Приходи завтра в тот же трактир, посидим. Сегодня дружинник от наместника был, оружие испанское смотрел. Отобрал чуть ли не половину и задаток оставил. Думаю – с твоей подачи.
– Не без этого, угадал.
Ксандр поднялся и ушёл. Может быть, мне надо было узнать у него про дом? Наверняка же знает, где и кто приличное жильё продаёт. И в самом-то деле, я во Владимир попал случайно – Ксандр уговорил, но ведь и нахожусь здесь долго, два года уже. А всё как перекати-поле – жилья своего нет, семьи нет. Получается – корни пускать не хочу, ощущаю себя на этой земле человеком временным. Объехал всю небольшую Русь – без Сибири да юга, где Дикое поле; невелико государство. Это в моё время – от Владивостока до Калининграда, или до Питера вёрст не мерено, и если на коне ехать – не месяцы – год, а то и больше уйдёт.
Сколько я пробуду на этой земле, один Бог ведает, может – навсегда остаться суждено. Друзьями обзавёлся, покровитель могущественный есть, пациенты не обходят стороной, девушка… Ну, с девушкой пока неясно. По-моему, Аристарх сильно разочаровался во мне, узнав, что дома у меня своего нет, и боярыню, случись жениться, привести некуда. Ну да это дело поправимое: деньги есть – дом купить можно. Что с Варей делать? Я-то чувствую, что она меня, дурака безродного, любит, и предложи я ей замужество, раздумывать не станет, даст согласие. А вот готов ли я? Обжёгся с Дарьей во Пскове, так год на женщин вообще не смотрел – обида душу терзала. Но ведь люди разные – может, с Варей всё сладится. Небось Аристарх мечтает о наследнике. А что? Будет мальчишка – лучшего дядьку для воспитания не найти. Дворянские порядки знает, оружием владеть научит.
Хм, чего это я о детях? Жениться ещё не успел. Свой пострелёныш во Пскове бегает, а отца нет. Надо что-то решать. Либо обзаводиться домом и жениться, либо перебираться на другое место, в другой город. Мужчина в моём возрасте должен иметь дом и семью, без этого солидности нет, вертопрах какой-то получается.
И всё-таки торопиться не буду. Дом купить можно, причём такой, чтобы внизу устроить амбулаторию для приёма пациентов, а на втором этаже жить. Прислугу найму, чтобы готовила хорошо. Для мужика что главное – вкусно поесть домашнего. Как говорил герой Леонида Броневого: «Когда доктор сыт, и больному легче». Смешно, но по сути верно подмечено.
Следующим днём я отправился в трактир, прошёл в небольшую комнату позади трапезной. Оба купца только что пришли и делали хозяину заказ на ужин.
Когда готовились кушанья, Кондрат, как старший, достал бумагу с подсчётами и стал объяснять мне, откуда какая цифра взялась, за сколько товар купили, за что удалось продать, итоговая сумма, количество денег в доле и – сколько кому причитается. К концу объяснения у меня рябило в глазах от цифр. Нет, купечество и торговля – явно не моё. На мою же долю выпало шестьдесят пять рублей. Очень неплохо!
Кондрат под наблюдением Ксандра отсчитал деньги и ссыпал их в мешочек.
– Твоё, владей!
Я сунул деньги за отворот кафтана.
Внесли жаренную на вертеле птицу, вино. Мы подняли тост за удачное плаванье. Я спросил Ксандра о подходящем для меня доме.
– Сразу и не скажу, – почесал затылок купец. – Поспрашивать надо.
На том деловая часть встречи закончилась. Мы отдали должное закускам и жаркому, допили кувшин вина и разошлись, довольные друг другом и результатами торгового дела.
Только я улёгся спать, как в ворота постучали. Кто бы в это время мог быть? На улице уже темно, с добрыми вестями в такое время не ходят.
Я оделся посмотреть: если стучат поздно вечером – точно ко мне, не к хозяйке. Стук повторился. Выйдя на крыльцо, я крикнул:
– Иду уже!
Калитку открыл, но левую руку держал на ноже.
– Лекарь тут живёт?
– Я – он самый и есть.
– Фу, наконец-то нашли! Ты прости, что ночью, да дело отлагательств не терпит.
– Заходи, расскажешь.