Пусть грянет гром
Шрифт:
Она обхватывает мое лицо руками.
– Я могу о себе позаботиться.
– Знаю. Но я все-таки собираюсь волноваться все время. Тебе нужно рассказать, как найти Водоворот?
Одри указывает на глупого стервятника, который, я вполне уверен, сидит, там надеясь, что один из нас собирается умереть.
– Ее птица будет вести меня.
– Убедитесь, что последнюю часть пути, вы пройдете пешком, - предупреждаю я их.
– Иначе ветры, несущие вас, будут впитаны.
– Нет, если мы полетим с Западными, - поправляет Одри.
– Я летела прямо до Водоворота Райдена в Долине Смерти.
Она начинает вставать, но я хватаю ее запястье здоровой рукой.
– Обещай, что ты вернешься в целости и сохранности.
– Я постараюсь.
Я сжимаю свою руку.
– Обещай.
Она наклоняется, чтобы поцеловать меня.
Это быстрый поцелуй... больше поддразнивание, чем что-либо. Но стена, которую я чувствую между нами, кажется, исчезает, когда она вытаскивает руку.
Я пытаюсь не чувствовать себя подобно бесполезной капле Вейна, когда Гас несет меня к пятну в тени и прислоняет меня к валуну. Но я не могу не дуться, когда Гас обвивает руками Одри, и она формирует пузырь Западного ветра.
Я смотрю с негодованием на небо, когда я наблюдаю, как они уплывают.
И когда они исчезают в облаках, я понимаю, что Одри никогда не обещала вернуться.
Глава 40
Одри
Все в этом чувствуется неправильно.
Оставить Вейна одного и без защиты посреди нигде.
Пойти спасать мою мать.
Даже летя с Гасом... хотя, по крайней мере, ему кажется было столь же неудобно, как и мне. Он дважды уже приспособил свой захват, но благодаря этому платью, там не за что было безопасно хвататься.
– Как ты думаешь, есть шансы, что Вейн действительно будет оставаться там, где он находится?
– спрашивает Гас, когда он сдвигает свои руки на моей талии, держа мой забинтованный бок с особой аккуратностью.
– Наверное, примерно так же хорошо, как моя мать-блудница.
– Поэтому я полагаю, ты все еще бесишься по поводу ее освобождения.
– Я просто... знаю свою мать.
Я знаю, что Вейн хочет считать, что она теперь другая... и возможно она была, когда он говорил с ней. Но я научилась на горьком опыте, что любая доброта или прикосновение моей матери, когда-либо показанное, служит достаточно долго для нее, чтобы получить то, чего она хочет.
И теперь мы собираемся позволить ей снова встать на свой путь.
Мы следуем за стервятником моей матери к кругам мертвых пальм, и как только мы достигаем их, Западные, несущие нас, становятся нервными. Я убеждаю ветры лететь, но они становятся все более и более неустойчивыми, срываясь в панику, когда бешеные Восточные роятся вокруг меня.
Тон проекта напоминает мне голос моего отца, но я знаю, что нет никакого способа, которым это мог быть он. Его отчаянная песня просит меня повернуть и никогда не возвращаться, но мой отец никогда не пытался бы помешать мне освободить мою мать. Он любил ее больше жизни... без причин... больше воздуха.
Он нес бы меня туда быстрее, если бы он мог.
– Ничего себе конечно Водоворот, действительно пугает ветры, - бормочет Гас как Восточные летят с нами, повторяя свое предупреждение много раз.
Я продолжаю игнорировать их, и когда мы достигаем ряда странных горных формирований, стервятника опускается, и Восточные наконец уходят.
Мы достигли нашего места назначения.
Другие Западные дергаются, я распутываю их, но мой лояльный щит не уходит, сжимая свою хватку вокруг меня, когда он может чувствовать зло в воздухе.
Я тоже могу есть чувствовать.
Неестественная неподвижность.
Странный толчок и напряжение тащат меня к темному открытию в песке впереди, даже при том, что каждый инстинкт кричит мне бежать.
– Есть что-то в этом месте, - бормочет Гас, его рука хватает его шип ветра, поскольку он роется в воздухе.
– Он чувствует точно так же, как другой Водоворот, - говорю я ему.
Кажется тем же самым также. Ужасный визг сверлит отверстия в моем мозгу, как искривленные иглы.
Хотя этот был построен капитаном Бурь.
Глаза Гаса просматривают долину, но единственные признаки жизни - стервятники. Десятки и десятки из них скачут по камням, захудалые растения, даже песок. Они наблюдают за нами своими тихими пристальными взглядами, когда мы пробиваемся к входу Водоворота.
Я испытываю желание спугнуть их... они не получат еду, которую ждут. Но я знаю, что они не уйдут. Они будут лояльны к ней.
– Так... мы должны пойти туда?
– спрашивает Гас, когда я начинаю спускаться вниз по темному пути, окруженному вращающейся трубой песка.
– Если ты не хочешь остаться здесь и прикрыть вход, - предлагаю я.
В течение самой краткой секунды он выглядит соблазненным. Потом он тянет свой шип ветра, держа его перед ним, когда он проталкивается мимо меня, чтобы взять инициативу на себя.
– Давай покончим с этим.
Я пытаюсь не трогать стены... пытаюсь еще сильнее не воображать части моей матери, поглощаемые ими.
Но она также находится в воздухе.
Я прикрываю рот, дыша так мелко, как могу. Однако, каждое дыхание заставляет меня хотеть закрыть рот.