Пусть грянет гром
Шрифт:
– Ну вот, пришло время, чтобы победить свои страхи.
Птица пикирует ближе, кружит над нами, прежде чем ныряет.
Я могу слышать, как Гас смеется, когда я визжу, но я хотел бы посмотреть, как спокойно он себя поведет, в то время как какая-то огромная птица приземлится на его плечо в середине полета. И бонус: это стервятник, таким образом, он не только огромный и с острыми как бритва когтями, он пахнет мертвечиной.
Одри обхватывает сильнее меня ногами и тянется, чтобы проверить перья на его вонючих черных
А затем проверяет их снова.
И снова.
– Это сообщение от твоей матери, не так ли?
– спрашиваю я, чувствуя небольшое дежа вю, в прошлый раз произошло что-то вроде этого, хотя тогда птица, по крайней мере, была маленьким белым голубем.
Одри кивает, ее тело дрожит так сильно, что я чувствую, что собираюсь потерять свою хватку на ней.
– Что она говорит?
– спрашиваю я, задаваясь вопросом, как Арелле удалось добраться до стервятника в своей клетке.
Одри вздыхает и смотрит в небо.
– Она хочет, чтобы мы пришли за ней. Она говорит, что может помочь нам победить.
Глава 38
Одри
Это хитрость.
Так должно быть.
Так всегда с моей матерью.
Я прогоняю стервятника от плеча Вейна, и он шипит на меня, когда улетает. Но остается кружить над нами, несмотря на разоренные ветры, пытающиеся сбивать его с неба.
Моя мать, вероятно, приказала, чтобы бедное существо не уходило, пока это не вернет меня ей. Но у меня есть невинные люди, которых нужно защитить.
– Что ты делаешь?
– спрашиваю я, когда Вейн меняет наш курс.
– Направляюсь в Водоворот.
– Не говори, что ты ей веришь, - говорю я, снова меняя наш курс.
– Смотри, я знаю, что твоей матери трудно доверять... и я знаю, что это чувствуется немного теневым. Но мы, своего рода, превзойдены численностью здесь, и твоя мама сумасшедше талантливая. Если она говорит, что может помочь нам, я думаю, что мы должны позволить ей.
– Как ты...
Я так отвлечена, что не вижу кнут Шторма, пока не становится слишком поздно.
Язвительный шнур воздуха поражает нас замертво, раскалываясь столь же громко мое кольцо ушей, когда ветры, несущие нас, распутываются.
Я цепляюсь за Вейна, ища проект, чтобы остановить наше падение. Но Живой Шторм хватает нас сначала, дергая нас обособленно холодными, чудовищными руками, когда он держит нас перед своим лицом, как будто он хочет исследовать свои новые игрушки.
– Держитесь, - кричит Гас, бросая его шип ветра в голову Шторма.
Я готовлюсь к взрыву тумана и хаоса... но сильный удар шипа отскакивает прочь, не оставляя царапин.
Кулак Шторма напрягается вокруг меня, сжимая настолько сильно, что я уверена, что он сломал одно из моих ребер. Но я более обеспечена, чем Вейн. Я могу услышать его кашель и хватание воздуха, когда один из крупных пальцев обвивается вокруг его шеи.
Шип Гаса снова врезается в Шторм, стремясь к груди на сей раз.
И снова он отскакивает.
– Оставайся со мной, - кричу я, когда отчаянно задыхающегося Вейна скрывает красная пелена. Но его глаза закатываются назад, и его тело прекращает бороться.
– Помоги!
– прошу я свой Западный щит. Я вынуждаю себя успокоиться и сконцентрироваться, когда песня лояльного проекта заполняет мой ум.
Трудно услышать по раскалывающимся кнутам и неистовым ветрам, но мне удается поймать отдельное слово, которое стоит из остальных.
– Раздуйся!
Оба из наших щитов раздуваются в три раза, пихая и открывая кулаки Шторма и посылая нас к земле.
Я кричу проекту поймать нас, но ни один из них не отвечает... и я вижу, что Гас мчится ко мне, но я знаю, что мы падаем слишком быстро. Все, что я могу сделать, готовиться к воздействию и надеяться, что наши щиты сохранят нас.
Земля встречает меня быстро и твердо, и я выворачиваю шею, когда я падаю на песок. Но я ушибаюсь, но ничего не ломаю, когда я прыгаю на ноги.
Вейну не так везет.
Локоть его левой руки согнут под углом, который заставляет меня вздрогнуть, просто смотря на него, и я спотыкаюсь, крича ему, чтобы проснулся.
– Давай, - кричит Гас, приземляясь около меня и указывая на три Живых Шторма, рвущиеся к нам.
Он говорит мне обхватить его руками за талию, когда он бросает Вейна через плечо и запускает нас назад в небо всего за секунду до первых трещин кнута.
– Что происходит?
– кричит он.
– Почему шипы не работают?
– Должно быть, потому что Райден сломал Живые Штормы.
– Это сильнее, чем сила четырех?
– Я не знаю. Думаю, возможно.
Астон действительно предупреждал меня о силе боли.
Я тянусь к Вейну, ненавидя, что он все еще без сознания. Но когда моя рука гладит его по щеке, его глаза открываются, и он кашляет, таким образом, Гас почти опускает его.
Кашель превращается в стон, когда Вейн пытается двинуться.
– Осторожно, - говорит ему Гас.
– Твоя рука не в очень хорошем состоянии.
Я бросаю более близкий взгляд на локоть Вейна и пытаюсь не поморщиться. Он раздут и искривлен, и очевидно вывихнут.
– Нам нужно выправить его, - говорю я Гасу, когда он опускается, чтобы избежать трещины другого кнута.
– Он будет страдать от боли, чтобы бороться.
– Ложись!
– кричит Вейн, когда чудовищный кулак падает на нас, и Гаса едва успевает вынуть нас из его тисков.
Я перемещаю свой вес, таким образом, я могу отпустить Гаса одной рукой, чувствуя воздух для любых применимых ветров.