Пусть поднимется ветер
Шрифт:
Арелла вешает музыку ветра над простым деревянным столом в кухне и исчезает в коридоре, обещая скоро вернуться.
– Здесь жила Одри?
– спрашивает Солана.
Я честно не уверен, но все равно киваю. Я не хочу допускать, как мало я знаю о девочке, с которой я был связан и планирую сблизиться вновь.
Но Одри не нравилось говорить о... ну... почти всем. Особенно, когда это касалось ее прошлого.
На заметку: задать дополнительные вопросы в следующий раз.
Я изучаю удручающие комнаты,
Она переоделась в чистые черные штаны и топик, который, вероятно, раньше лучше на ней сидел... но благодаря ее дням в Водовороте ткань висит на ее худых плечах и пузыриться в странных местах.
Она вручает Солане ветрорез и привязывает другой к поясу.
Она дает мне ножны.
Мои руки трясутся, когда я вытаскиваю нож и смотрю на лезвие с тысячами игл. Это перо, по форме как мини-ветрорез, созданный, чтобы кромсать порывы и кожу... и у рукояти есть крошечное засохшее красное пятнышко.
Я возвращаю его, когда комната начинает вращаться.
– Я не могу.
– Должен, - говорит мне Арелла.
– Нет смысла идти в крепость Райдена, если ты не готов убивать.
Снова появляется это слово.
Убить.
Я знаю, что не могу избегать его вечно. Но не уверен, как пройти через это, не разбившись на миллионы осколков.
Хотя она права.
Если Буреносец найдет нас во время этой миссии, есть только один выбор.
Я пытаюсь засунуть ножны в свой ботинок, но они не подходят... ясно, я не должен брать идеи сокрытия оружия из фильмов.
Солана показывает мне, как привязать его к поясу.
– Я также нашла это, - говорит Арелла, держа в руках серебряный инструмент размером с ладонь с вертушкой на конце. Она толкает ее пальцем, заставляя вращаться с мягким скрипом.
– Это один из анемометров Буреносцев?
– спрашивает Солона, подходя ближе.
– Я украла его у одного из них некоторое время назад, - соглашается Арелла.
– Подумав, что это когда-нибудь могло бы пригодиться.
– Что оно делает?
– спрашиваю я.
– Я не уверена. Он, кажется, не реагирует на ветер. Но если Райден заставил Буреносцев носить их с собой, то они должны быть важны.
Арелла просовывает более длинный конец через пояс, устраивая его рядом с ветрорезом, когда она идет к окну, открывает его и проводит пальцами по грязному стеклу:
– Мы должны выяснить траекторию полета.
Она и Солана начинают обсуждать реактивные течения, но я не слушаю... частично, потому что ничего не знаю об этой хрене. Но главным образом потому, что продолжаю смотреть на свежие рубцы на запястьях от веревок, из которых только что выпутался.
Если Оз, с его ограниченным опытом силы боли, смог захватить нас троих одним махом, не будет иметь значения, как мы полетим, или какое оружие и устройства мы принесем с собой.
Если мы должны помериться силами с Буреносцами (и давайте по-честному, существует довольно хороший шанс, что придется) мы должны бороться как они, если хотим победить.
И поскольку никто из нас не хочет опускаться до этого уровня, нам нужен еще кто-то, кто сможет помочь.
Я знаю парня для такой работы... думаю, смогу найти его.
И может быть мне удастся убедить его не убивать нас.
Глава 6. ОДРИ
Я пытаюсь считать свои шаги и запоминать повороты, когда Райден ведет меня в темницу, но его крепость - лабиринт узких путей и запутанных лестниц, которые ведут нас вверх и вниз во всевозможных направлениях. К тому времени, когда мы добираемся до тусклой комнаты без окон, заставленными темными клетками, я так запуталась, что не могу сказать, глубоко ли мы под землей или высоко в другой башне.
Райден пихает меня в клетку в центре ряда и закрывает за мной дверь. Я ползу к углу, прижимаю колени к груди и обхватываю их руками, пытаясь сохранить то малое тепло, что осталось.
Холод здесь другой.
Влажный и тяжелый.
Он давит на мою кожу миллионом ледяных пальцев, когда мое дыхание превращается в облака, которые, кажется, постоянно висят в воздухе.
Серый пол и стены моей крошечной камеры голые, за исключение глубоких царапин, где бывший заключенный, должно быть, цеплялся за камни.
– Здесь определенно не так хорошо, как в твоей предыдущей камере, - говорит мне Райден.
– Но вид гораздо лучше.
Он делает шаг в сторону, и внутри меня все рушится.
– Гас?
– шепчу я, щурясь сквозь тусклый свет, надеясь, что съежившаяся фигура на полу противоположной камеры не ответит.
В течение секунды он не двигается. Потом медленно поднимает голову, осматривая комнату, пока его страдальческие глаза не находят мои.
Я с трудом сдерживаю рыдания.
Его лицо в таких синяках и распухло, что я едва узнаю его. Но почему-то он все равно пытается улыбаться.
– Очевидно, вам двоим есть что наверстать, - говорит нам Райден, и самодовольство в его голосе заставляет меня жалеть, что я не могу расцарапать его кожу.
Я жду, пока шаги стихнут, потом быстро придвигаюсь к решеткам. Влажный холод заставляет мои мышцы болеть, но я отказываюсь думать о боли. Не тогда, когда Гас похож...
– Все так плохо?
– спрашивает Гас, изучая мое лицо.
– Думаю, это конец моих дней в качестве Самого Симпатичного Опекуна.
Я заставляю себя улыбнуться, пытаясь быть храброй для него. Но, когда он садится, мои глаза наполняются слезами.