Шрифт:
Part 1. Пусти меня по венам.
Я устала. Я уже настолько вымоталась, что просто не хватает сил посмотреть на себя в зеркало. Не хватает сил смотреть на это уставшее, вымотанное, заспанное лицо. Раньше я любила краситься, любила делать из себя конфетку, на которую оборачивался каждый встречный. Сейчас это все было просто-напросто бесполезно. Я больше не видела в этом смысла.
Он тащил меня на дно.
Медленно, но верно.
И я понимала это. Прекрасно понимала каждый раз, когда в три часа ночи раздавался раздражающий звонок телефона. Каждый раз, выслушивая однотипные истерики Джессики, которая не могла
Я осознавала факт того, что это нужно прекратить. Остановить. Вырвать из сердца этого гнилого человека, потому что ему там точно не место. Но сидела каждую ночь, вглядываясь в телефон, ожидая звонка его сестры. Дура. Я такая дура, что хочется смеяться от собственного дибилизма. Так наигранно рассмеяться, а потом заплакать. Навзрыд. От собственной беспомощности.
Но я не могла себе этого позволить. Не сейчас. Сейчас я должна быть такой сильной, чтобы закончить это. Раз и навсегда. Мне казалось, что я покончила с этим еще три месяца назад, когда бросила его, когда высказала ему все, что я думаю, но нет. Что-то тянуло меня к нему, словно невидимыми нитками. Каждый гребанный раз. Я переживала за него, боялась, чтобы он не влип в какие-то неприятности посерьезнее, чем алкогольное отравление.
И я ненавидела себя за эту слабость.
Самобичевания на первой паре по философии стали уже до ужаса привычными, хотя я больше таращилась на последнюю парту среднего ряда, нежели думала. Он должен был сидеть там, но, по-моему, Кристофер Миллер забыл, что такое первая пара уже очень давно. Он словно вросся в мои мысли, в мою голову и явно не собирался ее покидать, плотно закрепившись глубоко внутри. Так глубоко, что, казалось, я не смогу вырвать его оттуда никогда, потому что он давно уже стал моей неотъемлемой частью. Изменил меня, делая похожей на себя.
Мистер Моррис что-то угрюмо вещал, но я пропускала эту информацию мимо ушей, хотя она могла бы мне пригодиться для зачета. Вместо того, чтобы писать конспект, я лишь бездумно водила ручкой по листку бумаги, думая о том, в какой момент своей жизни я поняла, что чем-то ему обязана? Почему вытаскивать его из всякого дерьма стало целью моего существования в последние несколько месяцев?
Мы расстались. Давно расстались. Я прекрасно помню тот день, когда сказала ему, что ухожу. То утро, которое должно было поставить окончательную точку в этих бессмысленных отношениях, я запомню на всю свою жизнь. Этот его взгляд никогда не сотрется из моей памяти. Он преследует меня. Везде. Повсюду. Это как долбаное наваждение, с которым я никогда не смогу справится, хотя упорно продолжаю убеждать себя в обратном.
Когда звонки прекратились стало хуже. Стало страшно. По-настоящему страшно, что я больше не увижу его. Плевать какого. Пьяного, обдолбанного. Только бы увидеть. Джессика больше не звонила. И я должна была заставить свое ноющее сердце, наконец, успокоится, но ничего не выходило. Теперь вместо звонков телефона меня мучали кошмары.
В них всегда одно и то же. Программа новостей. Скажите глупо, да? Что в ней может такого пугающего? Но я перестала смотреть эту программу после появления этих гребаных снов. Просто потому что я не переносила этого красивого голоса ведущего, потому что я боялась,
Сегодня нашли тело подающего надежды игрока нашей городской сборной по футболу Кристофера Миллера. Судя по заявлениям экспертов, парень умер от передозировки наркотиками.
Передозировка.
Умер.
На третий день я готова была сама позвонить Джессике, чтобы убедится, что ее брат в порядке, но сама же себя и остановила. Смысл снова затягивать себя в этот омут надежд на светлое будущее? Смысл верить в то, что этого парня еще можно спасти? Я уже давно ничего ему не должна.
Он пил. Курил. Трахался со всем, что падало к нему в ладони. А падало оно всегда без особого усилия с его стороны. Один только взгляд и девушка текла по нему. Почему бы и нет? Красивый. Такой красивый, что сводит кости от одного только взгляда в эти темные зеленые глаза. Каждая была бы счастлива оказаться в постели с таким, потому что это был шанс оказаться в элитной тусовке.
Я была просто самой наивной из всех дур, которые верили, что они те самые, ради которых Крис изменит свой образ жизни. Тупицы. И я явно была их предводителем. Просто правда в том, что Миллеру всегда было и будет плевать на всех, кроме себя. Чертов эгоист, который никогда не задумывался о чувствах других, просто потому что ему не было это интересно.
Можешь скакать в свою норку, Лисенок. Я тебя отпускаю.
Так он сказал, когда я его бросила. Он не стал интересоваться о причинах моего ухода, хотя я и приготовила длинный монолог. Он просто посмотрел этим своим взглядом. Полным непереносимого отчаяния, презрения и какой-то нездоровой усмешки. Этот взгляд въелся в память, не желая оттуда уходить.
– Оливия, если вам настолько неинтересен мой предмет, что вы позволяете себе спать, то прошу покинуть аудиторию, – раздраженно поправив очки на носу, вскрикнул мистер Моррис.
Прошлая Оливия Уолдорф наверняка стыдливо опустила бы глаза, скованно извинилась бы за свое поведение, и внимательно следила бы за каждым словом преподавателя, записывая основные моменты его лекции в тетрадь. Но это была старая Оливия Уолдорф. Я теперь совсем другая. Настоящая я схватила сумку, перекинув ее через плечо, вышла из аудитории под удивленные шепотки окружающих. Именно такой меня сделал Кристофер Миллер. И, к моему огромному сожалению, я ничего не могла с этим поделать.
Странно, что при таком образе жизни, его до сих пор не поперли из городской футбольной команды. Хотя он невероятно талантлив в этом деле, один из лучших. Капитан команды. Наверняка, тренер просто не может его выгнать, потому что именно на нем держится вся команда. А Кристофер держится на крепком алкоголе и наркотиках. Его жизнь стала похожей на один лишь замкнутый круг. Тренировки, выпивка, шлюхи, наркотики.
Раньше я не думала, что он такой на самом деле. Ходили слухи, многие девчонки считали это привлекательным, выискивая момент, когда Крис будет настолько пьяным, что не будет разбирать, в кого пихать свой член.
Он ни с кем никогда не встречался.
Кроме меня.
– Крис, а почему я? – смеясь после его щекоток, спросила я, вглядываясь в его глубокие зеленые глаза, которые сейчас светились от радости.
Лежать с ним в обнимку было сладко, приятно. Я любила наблюдать, как он своими длинными пальцами вычерчивает какие-то непонятные узоры на моей коже, вызывая каждый раз табун мурашек, любила, как он зарывается носом в мои волосы, шумно вдыхая их запах.