Пустошь
Шрифт:
— К черту Грантмахера!
— Наверное, он не такой уж и псих, как вы все думаете.
Майкл промолчал, и Анна продолжила развивать свою мысль.
— Если в пустоши скорость — это что-то вроде религии, он, пожалуй, самый благоверный из вас, райдеров. Может тебе стоит пересмотреть свою позицию? А Майкл?
Он не ответил. Машина продолжала набирать скорость.
— Майкл?
Анна нахмурилась.
— Ты не хочешь разговаривать? Только не говори, что ты уже забыл…
— Помолчи!
— Что?
— Помолчи!
— Почему я должна молчать?
— Ты говоришь глупости!
— А
— Нет здесь никакого суеверия. Я опираюсь на опыт!
Анна проигнорировала его реплику.
— Мне кажется, что ты не правильно оцениваешь то, что здесь происходит. Ты уверен, что пустошь — это всего лишь место, пустая земля, где нет ничего, кроме странных капризов природы. А я думаю — она живая! Я удивляюсь, как ты сам этого не чувствуешь! Она может видеть и понимать. Может быть, стоит посмотреть на нее с этой точки зрения? Если она живая, можно попробовать говорить с ней. Попросить ее. Мы же не хотим от нее никаких даров, только проехать из одного места в другое. Я думаю, если она поймет это…
— О! Ты заговорила, как проповедник!
— Ничего подобного! Ты просто не понимаешь!
— Все я понимаю! Тебе нужен Бог, потому что ты к нему привыкла. Потому что на него всегда можно переложить свою ответственность.
— Вот уж неправда! Перед нами удивительное явление, которое невозможно объяснить ничем, что мы знаем. И оно хочет говорить с нами! Оно посылает нам все эти призраки в надежде, что мы поймем. Увидим то, что на самом деле очевидно!
Майкл сжал зубы. Проблема заключалась в том, что Анна была права. И, одновременно, ошибалась. Он много размышлял, стараясь объяснить себе, почему пустошь говорит с ним. Все то, о чем сейчас рассуждала Анна, приходило ему в голову, и он почти поверил в то, что пустошь, действительно, живая. Ну, почти поверил. На самом деле, Майкл больше склонялся к другому объяснению — религия. Бог, говорящий с ним, как много лет назад он говорил с Моисеем, блуждающим по пустыне. Он вел его, избранного из многих. Майклу нравилась эта идея — она была логична и тешила самолюбие. Существовала только одна проблема — все в нем восставало против слова «Бог». И он не мог понять почему. И не мог преодолеть этой странной враждебности. Вот и сейчас…
— Все это уже было, Анна. И ничем не кончилось.
— Не поняла.
— Год назад, в Санта Розита было около дюжины райдеров. Вначале, каждый носился, как мог. Кто-то исчезал, кому-то везло. Пустошь была разновидностью экстремального вида спорта до тех пор, пока не возник Греншо — лысый, с горящими глазами и дурной, как мартовский кот. Он говорил примерно то же, что и ты.
— Ну и что?
— Ему удалось заразить своими идеями остальных. Он проповедовал, что пустошь, это воплощение Бога у нас в Нью Мексико, что райдеры — это избранные, которых он хочет испытать, прежде чем сделает из них новых апостолов и прочее в том же духе. Мракобесие какое-то!
— А идея интересная.
— Да. Он пришел с этим ко мне и знаешь… Я стал первым апостолом его церкви. Сейчас даже вспоминать противно. Не понимаю, что на меня тогда нашло? Этот Греншо
— И что случилось?
Майкл усмехнулся.
— Его церковь погубила бюрократия. Греншо стал выстраивать иерархию вокруг себя. Придумал обряды, посвящение — мы чуть не в бубны там били. Вобщем, я протрезвел и ушел от них. А через некоторое время свалили и остальные.
— Почему?
— Просто оказалось, что пустоши все равно, сколько раз ты ей поклонишься и что скажешь. Если ты не осторожен, ты исчезнешь и все. И вся религия. Церковь Греншо не дала райдерам то, что они ждали — она не явила чуда.
— Но, Майкл, я говорю совсем о другом!
— Сколько угодно. Ты можешь верить во что хочешь, в конце концов, говорят, это свободная страна. Но я в эти игры не играю.
— Ну и хорошо!
— Вот и отлично!
Анна немного помолчала, рассматривая свои ногти.
— Майкл?
— Да?
— Наверное, я трусиха. Мне очень хочется верить во что-то хорошее.
— Ты молодец.
— Иначе очень страшно.
Дорога убегала вдаль, и ей не было видно конца. Горы по-прежнему маячили у самого горизонта, не приближаясь ни на дюйм. Как будто это проклятое место застыло.
Тишину прервал Майкл.
— Кажется, мы меняем направление.
— Что?
— Посмотри на солнце. Мы снова движемся на север.
Анна посмотрела. Солнце действительно сместилось и находилось теперь слева от них. Яркий свет слепил ей глаза.
— Да, ты прав. Раньше оно было впереди.
— Странно.
— Это хорошо?
— Думаю, да. Если считать, что нам надо на северо-запад, а раньше мы двигались почти на восток — это хорошо. Даже не верится.
— Это все потому, что ты не хочешь верить в хорошее.
— Я не люблю верить. Я люблю видеть.
— Ну, теперь ты видишь?
— Да.
— Значит у нас все хорошо?
— Похоже на то.
— Я всегда это знала!
Майкл немного расслабился и принялся тихо насвистывать. Анна достала воду и сделала глоток.
— Хочешь?
— Не откажусь.
Она передала ему бутылку.
— Майкл, может быть, это дурацкий вопрос, но мне интересно. Я слышала, как Чарли называл тебя Док. Почему?
Он улыбнулся.
— Я живу в деревне, а там человек, закончивший колледж, считается большим ученым.
— Ты окончил колледж?
— А что, не похоже?
— Нет. Ну… Нет.
— Я учился в Альбукерке в Политехническом. Получил степень бакалавра по математике.
— Здорово! Так вот почему ты так просто с этими цифрами!
— Спасибо.
— Знаешь, я ведь тоже там училась. Удивительно! А сколько тебе лет?
— Двадцать девять.
— Слушай! Мы могли там быть в одно и то же время!
— Да?
— Точно! Мы даже могли встречать друг друга!
— Не может быть! Я бы тебя запомнил!
— А я бы тебя нет!
— Почему?
Анна хихикнула.
— Ты похож на зубрилу. А их замечают только тогда, когда нужно достать задание по предмету.
— Ну спасибо!
— Не обижайся.
— Даже не подумаю.