Пустошь

Тепляков Андрей Владимирович

Линда выключила запись.

— Что это, черт возьми, было? — спросил Чарли, садясь на стул рядом с ней.

— Клаксон, — ответила Линда. — Я прокрутила запись раз двадцать и уверена, что это был клаксон.

— Больше похоже на ревун — как на кораблях.

— Да.

— Там был еще какой-то странный звук. Ты думаешь…

— Да. Мне кажется, там была вторая машина. Большая машина. Грузовик.

— Краучеры?

— Нет, они здесь. Никто кроме Майкла сегодня не выезжал.

— Машина, — озадаченно повторил Чарли. — Кто это мог быть?

— Не знаю. Я еще несколько раз пыталась с ними связаться, но без толку. Они молчат.

Чарли

взъерошил волосы и так и остался сидеть, обхватив руками голову.

— Когда они должны прибыть в Кубу?

— Около полуночи.

Он опустил руки и встал.

— Тогда будем ждать.

— Чарли, — Линда посмотрела на него испуганно. — Может быть, послать кого-нибудь за ними? Краучеров?

— Нет. Уже темно. Хватит нам Майкла.

— Так что же? Ждать до утра?

— Я не вижу другого выхода.

Неожиданно Линда закрыла лицо ладонями и расплакалась. Чарли положил руку ей на плечо, собираясь что-то сказать, но передумал. Вместо этого он тяжело поднялся со стула, как будто сразу постарел лет на сорок, подошел к электрическому чайнику и включил его. Предстояла длинная ночь.

Сидя в холодном офисе и поглощая чай чашку за чашкой, они ждали. Каждые четверть часа они выходили на связь, снова и снова вызывая Майкла, но безуспешно. Он не откликался. Линда непрерывно курила, и в комнате клубился густой сигаретный дым. Они ждали полуночи, словно это была некая пограничная черта, после которой предполагаемая беда станет реальной. Несмотря ни на что, ни на какие здравые рассуждения, Линда была почти уверена, что они выйдут на связь. Может быть, у них сломался передатчик. Всего лишь передатчик.

Но и в полночь эфир молчал.

И в четверть первого.

И в половину.

В час ночи Чарли уехал домой. Вернулся он спустя полчаса с двумя одеялами и пиццей. Они закутались, спасаясь от ночной прохлады, и продолжали свое ночное бдение, вызывая Майкла каждые четверть часа.

Около четырех утра Линда задремала. Чарли осторожно вытащил у нее из пальцев наполовину докуренную сигарету и загасил ее в пепельнице, прибавив к внушительной горе окурков. Сняв с себя одеяло, он подложил его Линде под голову. Она слабо пошевелилась, но не проснулась. «Хорошо, — подумал Чарли. — Пару-тройку часов она не будет ни о чем думать». Он с жалостью посмотрел на сестру. Погано — ой, до чего погано! Линда уже потеряла жениха в этом прОклятом месте. Пусть это было давно, но она до сих пор не приняла, не смирилась с этим. Время немного приглушило боль, но не смогло стереть до конца. Чарли каждую минуту чувствовал ее. Видел эту боль в глазах сестры, в каждом жесте, в каждом слове. Она скрывала ее, но он слишком хорошо знал Линду, чтобы не замечать ее страданий. А теперь Майкл. Чарли не понимал почему, но тот был утешением для Линды. Майкл в норме, и она в порядке. Чарли знал, что сестра не рассматривала Майкла, как замену Бенни. Здесь было что-то другое, что-то выше его понимания. И вот теперь он исчез, сгинул так же, как полтора года назад Хорек. В том, что он не вернется, Чарли не сомневался. Что же теперь будет с Линдой? Как она справится? И справится ли?

Чарли включил рацию и снова стал вызывать «Сабурбан».

Линда проснулась без десяти семь утра. Она медленно подняла голову и неуверенно осмотрелась вокруг, как будто не понимая, что происходит. Отпечаток одеяла на ее щеке горел, словно след от пощечины. Ее глаза встретились с глазами брата. Линда резко выпрямилась, поморщившись от боли в затекшем теле.

— Я заснула, — сказала она.

— Да.

— Почему ты не разбудил меня?

— Тебе надо было отдохнуть. С рацией я и сам справлюсь.

— Все равно, ты…

Она провела рукой по волосам.

— Ничего?

— Ничего.

— Сколько времени?

— Почти семь.

— Надо ехать к Краучерам.

— Ты не хочешь сначала позавтракать?

— На это нет времени.

Утренний Санта Розита был пуст и молчалив. За всю дорогу они не встретили ни одной машины. Даже военных не было видно. Линда, бледная и испуганная, сидела рядом с братом, но мысли ее носились где-то очень далеко. Она знала, что шанс найти Майкла практически равен нулю. Еще никому не удавалось разыскать пропавшего в пустоши райдера. Надежды не было. И все-таки она надеялась. Непонятно на что — на что-то. Она действовала потому, что не могла ждать. Если она останавливалась, ее начинали душить слезы. Нужно на чем-то сосредоточиться, что-то делать. Ей казалось, если они что-то предпримут, быстро — сейчас, пока еще прошло немного времени, у них есть шанс спасти их. Пустошь не должна получить новую жертву. Такую жертву.

Гораций Краучер, младший из братьев, возился на небольшой делянке у дома. Рожденные в фермерской семье, братья не смогли преодолеть в себе тягу к земле. За обширным гаражом они устроили аккуратное поле, где выращивали всего понемногу: лук, чили, картошку. Выращивали в основном для себя, но иногда их можно было увидеть на местном рынке, когда год выдавался хорошим, и урожай был обильным.

Гораций работал один. Завидев пикап, подъехавший к гаражу, он отложил лопату и, прикрыв рукой глаза от яркого солнца, стал рассматривать пришельцев.

— Привет, Гор! — крикнула Линда и помахала ему рукой.

Гораций поднял руку в ответном приветствии. Ему нравилась Линда. Она была хорошей, симпатичной девчонкой. Он воспринимал ее, как и все райдеры, словно боевую подругу, всегда готовую помочь и поддержать. Хотя Линда уже годилась ему в дочери, Гораций часто ловил себя на мыслях. Вполне определенных мыслях. Но дальше мыслей дело никогда не заходило. Да и зачем? У каждого мужчины есть мысли, но не каждая женщина из этих мыслей может принадлежать мужчине. Так устроен мир. И это не самый хреновый мир из множества возможных.

— Заходите! — крикнул он. — Калитка не заперта!

Линда и Чарли вошли. Гораций поздоровался с ними, и они уселись в тени дома на расшатанных деревянных стульях. Гораций закурил и подвинул на середину старую жестянку из-под бобов, которую использовал как пепельницу. Линда тоже закурила, делая частые глубокие затяжки.

— В этом году совсем плохой урожай, — пожаловался Гораций, глядя на свой огород. — Совсем не было дождей. Земля стала твердой, как камень. В девяносто восьмом было такое же лето, почти все посохло.

— Гораций, — сказала Линда. — Случилась беда.

Он вздохнул и сбросил длинный столбик пепла в жестянку. Потом посмотрел на Линду.

— Майкл?

Она кивнула.

— Он осторожный парень. Зачем ему понадобилось ехать ночью?

— У него был пассажир.

Густые брови Горация приподнялись.

— Пассажир?

— Да.

— Интересно.

— У нее в Кубе сестра. Она специально приехала сюда из Вермонта, чтобы разыскать ее.

— Вермонт? Далековато. Да… Люди волнуются за своих родных. Сколько народу пропало в этой нашей хренотени. И наш Майки согласился ее доставить?