Пустошь
Шрифт:
— Майкл!
— Что?
— У тебя получилось!
— Сплюнь!
— С удовольствием, как только ты поднимешься!
Майкл на экране улыбнулся.
Они застыли, как две статуи, глядя на медленно сменяющиеся цифры. Анна снова ощутила слабую вибрацию где-то под ногами.
— Ты чувствуешь? — спросила она.
— Что?
— Не важно.
— Десять секунд до отключения, — сообщил голос.
Анна увидела, как Майкл перекрестился.
Глаза его расширились. Теперь весь мир сосредоточился
— восемь…
«Север и юг Ты сотворил…»
— семь…
«Луну, для указания времени…»
— шесть…
«Потряслась и всколебалась земля…»
— пять…
«Ты собрал, будто груды, морские воды, положил бездны в хранилищах…»
— четыре…
«Ты извлек меня из страшного рва, из тинистого болота, и поставил на камне ноги мои и утвердил стопы мои…»
— три…
«Суди меня по правде Твоей…»
— два…
«Ибо у Тебя источник жизни…»
— один…
«Ибо Ты — надежда моя…»
— Проект «Прометей» остановлен.
От напряженной позы у Анны заныла спина. Она неловко повела плечами, следя за графиками на большом экране. Поверх них, горя нулями, мигал остановившийся обратный отсчет.
Откуда-то сзади послышалось завывание вентилятора.
Майкл разглядывал пульт.
Секунды текли медленно, как вода, по каплям.
Ничего не происходило.
Анна не знала, сколько они просидели в молчании. Знала только, что очень хотелось плакать. Она сдерживалась изо всех сил, но губы дрожали, и невозможно было унять эту дрожь.
Майкл уткнулся лицом в ладони. Скрипнуло кресло. Там у пульта он поднял голову и взял рацию.
— Мы сделали все, что могли.
Анна всхлипнула.
— Да.
— Не плачь. Ты же умница. Знаешь, кажется я понял…
За его спиной в глубине комнаты произошло какое-то движение. Сначала Анна не поняла, что видит, а потом… Прямо посередине помещения, там, где была невидимая стена, пробежала рябь. Очертания консоли исказились, вытягиваясь, вспучиваясь вперед. Анна сжала в кулаке рацию и поднесла ее к губам.
— Я…, - продолжал Майкл.
Но закончить он не успел.
Позади него призрачная грань выгнулась, словно огромный мыльный пузырь и за одно мгновение заполнила собой почти все: консоль, кресло и Майкла. Еще секунду Анна видела его искаженные очертания, словно он находился в аквариуме с круглыми стенками, а потом он исчез.
Тетрадь упала на пол. Несколько страниц перелистнулось.
Комната была пуста.
Анна уронила рацию и закричала.
ГЛАВА 38
Громкие раскаты слились в непрерывный низкий гул, и нельзя было точно определить, откуда он доносится — казалось, он шел сразу отовсюду. Земля дрожала, раскачивая вышку, а там внизу город разваливался на куски. Ураганный ветер поднимал огромные облака пыли и песка. Они накрыли дома и улицы, скрыв от глаз сотни трагедий, происходящих там. Пламер стоял рядом с прожектором, вцепившись в перила, и пытался
«Я ошибся», — думал Пламер, глядя на исчезающий под ним Санта Розита. — «Я во всем виноват, и никто другой».
В этот момент включилась рация, и на фоне сильных помех он услышал крики, периодически заглушаемые громкими раскатами. Разобрать о чем речь он не смог, и молча слушал, понимая, что никакие указания уже не способны что-либо исправить. Рация замолчала, и он сунул ее в карман.
Пламер посмотрел вниз. Песок вздымался и закручивался в широкие вихри, напоминающие огромные водовороты. Иногда в ярких всполохах можно было рассмотреть землю под вышкой. «Еще утром все было хорошо. Мне даже казалось, что я контролирую ситуацию. Господи, как можно контролировать это?!». Капитан поднялся и поставил ногу на перекладину. Ветер взревел, словно почувствовав возможную жертву. Он начал хлестать его в спину, подталкивая вперед. «Тебе нужно только встать на перекладину», — говорил он. — «Только и всего. Остальное я сделаю сам». Отрешенно глядя перед собой, Пламер поднял вторую ногу и покачнулся. Пальцы еще крепче вцепились в поручень.
«Так будет лучше», — подумал он. — «Уже ничего нельзя сделать».
Стены палатки госпиталя хлопали на ветру, словно крылья. Снаружи грохотало так, будто там шел артиллерийский обстрел. В маленьких окнах то и дело сверкали яркие вспышки. Ощутимо тряслась земля.
Солдат отошел от выхода и сел на одну из кроватей, опасливо поглядывая вверх. Он был бледен.
Чарли приподнялся на локтях, всматриваясь в темноту за порогом.
— Думаю, мы уже никуда не уедем, — сказал он спокойно. — Да здравствует мудрый капитан Ричард Пламер.
Лайан поднялся со своего места.
— Надо посмотреть, что там происходит.
— Будь осторожен.
— Да.
Лайан двинулся по проходу между кроватями. Солдат встал и нерешительно преградил ему дорогу.
— Капитан приказал никого не выпускать, — сказал он.
— По милости твоего капитана, мы оказались в ловушке, — ответил Лайан. — Если сейчас же что-то не предпринять, мы погибнем.
— У меня приказ, сэр.
— Ну и выполняй свой приказ. Я не собираюсь выходить из палатки. Я еще не сошел с ума.
Солдат медлил, с сомнением глядя на Лайана. Наконец, он кивнул.
— Хорошо.
Лайан пошел дальше. Стены госпиталя ходили ходуном. Просто чудо, что палатку еще не сорвало с места. Она выгибалась, словно парус, тонкие металлические столбы раскачивались и скрипели. Ему было страшно. Страшно, как еще никогда в жизни. Для него, как и для многих, смерть была абстрактным понятием, чем-то из будущего. Чем-то неконкретным. А теперь она обрела форму. Она ходила рядом, заглядывая им в окна, и ждала. Лайан мог чувствовать ее как что-то большое и темное с горящими белыми глазами.