Пустой мир. Кровь и честь
Шрифт:
– Многие тоже так считают, - согласился барон, - но герцог непреклонен. Считает, что ни один офицер Королевского флота не сможет сделать то, на что рассчитан «Сакрал». От этой компании зависит будущее всех Камских верфей. Герцог полностью заложил их, до нитки. И ты это знаешь не хуже меня. Если предприятие провалится, то весь порт окажется под чужим контролем. А это смерть для герцогства. С учетом растущего влияния Гористаров на торговлю… Ты, надеюсь, в курсе, кого из претендентов на престол они хотят поставить?
– Наследника, графа Розмийского, - кивнул Эдвард, - он будет марионеткой у них в руках, как и весь остров в результате. Вас, как понимаю, такой
– Конечно, нет, - барон даже надулся, - даже еще меньше, чем этот выродок Вассарий, со своими завоевательскими замашками. Только, думаю, ты должен знать, что Фредерик является хорошим другом Респира. А с ним, думаю, не захочешь лишний раз столкнуться, - вот это было серьезное предупреждение.
Респир был потомком одной обнищавшей ветви Гористарского рода, но сумел добиться благосклонности промышленников этого же клана, а вместе с ними и самого графа Гористара. Сейчас Респир носил титул герцога Росского, но чисто формально, Росс был под протекторатом Гористарского графства, и отдавать его в полное владение такому несдержанному человеку было в высшей степени глупым поступком. А эта репутация за новоиспеченным герцогом уже успела закрепиться основательно. Он был, как считал Эдвард, человеком не совсем здоровым с психологической точки зрения, достаточно лишь на его лицо взглянуть, на вечно вытаращенные глаза и пульсирующую жилку на виске, начинавшую набухать, как только терял спокойствие, чтобы убедиться в этом.
Сначала Респир возомнил себя наследником всего Гористарского графства, даже попытался устроить заговор, но в самый последний момент передумал. Точнее сказать, его заставили пойти на такой шаг, чтобы не быть повешенным на глазах у толпы. Через месяц после этого он кинулся в другую крайность, начав вкладывать все имевшиеся у него средства в торговлю, в результате потерял все, поскольку совершенно не умел играть на бирже. Виновных, естественно, нашел на Саальте, и даже написал королю просьбу устроить против соседа военную операцию, чтобы вернуть его деньги. Слава Небесам, письмо не дошло.
А последней его истерией было то, что он по уши влюбился в Изабеллу. И был твердо уверен, что она отвечает взаимностью, что и сделало их с Эдвардом непримиримыми врагами. В этом отношении граф Гористара его даже тайно поддерживал, рассчитывая, что в любом случае извлечет выгоду. Может, все же добьется своего, и тогда получит на блюдечке Карийский баронат. А может, в худшем варианте, сделает какую-нибудь глупость и расстроит помолвку, тогда союза Тристана и Карии не будет. В подобном случае Гористары просто от него избавятся, вместе со всеми теми проблемами, которые он буквально генерирует вокруг себя.
– Я надеюсь, Респир помнит мое обещание застрелить его, если он хоть только еще раз посмотрит в сторону Изабеллы? – сухо спросил Эдвард, чувствуя, что такого он не предвидел. В политике, чтобы ее демоны забрали, вечно появится какой-нибудь поворот, который все равно не смог предусмотреть.
– Помнит, - кивнул барон, - но это не мешает ему отправлять ей письма каждый день. Если тебе интересно, можешь даже почитать их, я принесу.
– Не стоит, лучше отправьте их в солдатский туалет. Там их используют для того, для чего на самом деле созданы, - Эдвард только сейчас обратил внимание, что уже прошли через всех гостей и медленно шли служебным коридором, чьим украшением был только короб вентиляции на правой стороне потолка, - а что говорит по этому поводу сама Изабелла? Какова ее реакция?
– Ревнуешь? – барон ехидно ухмыльнулся, но продолжать шутку не стал, встретившись
– Его настойчивость только показывает, что он не способен увидеть правду и живет в каком-то своем мире, выдуманном и заточенном только под него. Там нет места людям, эмоциям, обстоятельствам и прочему. Только одно его невероятно раздутое самомнение, - Эдвард даже руками взмахнул, показывая, что об этом думает, - и мне остается только надеяться, чтобы, в конце концов, он не заставил меня сдуть этот мирок. Однако если будет настаивать, все же выполню данное ему обещание.
– Не стоит, - барон взял его за локоть, словно пытаясь успокоить, - все можно решить гораздо спокойнее и без развязывания войны с Гористарами. Вот именно об этом я и хотел поговорить с тобой.
– Вы хотите предложить сбросить на них несколько мегатонн и разом покончить со всем этим семейством? – усмехнулся Эдвард только для того, чтобы барон сразу выложил все карты и не водил разговор вокруг да около, как он любил, больше часа. Вообще, слишком заманчивую сейчас придумал мысль, чтобы быть просто шуткой. После воспоминаний о Респире настроение у барона окончательно испортилось, и даже непонятно, чем бы его снова поднять. Даже снова увидев Изабеллу, он наверняка бы вспомнил об этом человеке, ставшим для него чем-то вроде занозы в пятке. Слишком мелкой, чтобы вытащить, но слишком болезненной, чтобы не обращать на нее внимания.
– Нет, конечно, - барон, кажется, решил, что Эдвард сейчас может серьезно рассматривать такое решение проблемы, - все гораздо цивилизованнее. Я предлагаю тебе официально сделать свой выбор в поддержку одного из претендентов на престол. В том случае, если он взойдет на престол, ты получишь вполне ощутимую поддержку при дворе, и Гористарам не останется ничего другого, кроме как отказаться от своих затей. Уверен, что оружейные заводы марки «Тристан-цикл» станут весомым аргументом в предстоящей борьбе за трон Рейсвальда.
– И, как я понимаю, - спросил Эдвард, - на корвете сейчас находится один из претендентов? А именно, герцог Фларский. Или все же ошибаюсь?
– Ты, как всегда, снова попал в самую цель, - сказал барон, похлопав его по плечу, и довольно улыбнувшись, - и думаю, уже догадался, что это я его пригласил. Он не должен был прибыть сразу, чтобы не возникло ненужных разговоров. Да и тебе должна остаться свобода выбора, ибо как иначе показать свою верность короне, кроме как самому пригласить наследника, как еще одного гостя на столь важное торжество?
– барон специально оговорился, сказав «наследник», а не «претендент». Так говорят, только когда уверены, что этот человек единственный, у кого законные права на престол. А вот Эдвард еще не был в этом уверен, но спорить все равно не стал.
– Да будет так, - согласился молодой барон, а потом повернулся к солдату, стоявшему у двери в рубку управления, - пригласите корабль на посадку, а я встречу его пассажиров уже там. И не беспокойтесь за безопасность, все в порядке.
– Так точно, господин, - солдат приложил правую руку к шлему и зашел внутрь. Эдвард чуть выдохнул, раздумывая, как быстрее всего будет спуститься к причалу, заодно припоминая планировку этого участка. И, когда сориентировался, повел барона за собой вниз, где сейчас корвет должен был высадить графа Фларского.