Шрифт:
Пролог.
Одинокая Звезда.
Все переплетено. Мир до предела упорядочен и так же до предела абсурден. И, быть может, безумцы всех умней? Назло миру они взлетают среди суеты, а мы остаемся прикованными к земле.
Каждый человек внутри себя идет по пустыне. Там нет этой суеты и хаоса жизни. Там только наши сны. Невидимые духи, видения, миражи и иллюзии. Это и есть скрытое. В этой пустыне можно увидеть грани будущего и отблески прошлого. Встретиться с павшими властителями и поднявшимися ничтожествами. Но как же человек становится безумным?
Он не желает идти за кем-то. Но и не ведет никого за собой. В нем клубится
Часть 1. Безумный Город
Глава 1. Комната
Если вы сомневаетесь в своей реальности, то реальность может обратить на вас пристальное внимание.
Это случилось и с Илаем. Сомнения могут приходить по-разному. Но от этого они не становятся менее тревожными. Вот он вглядывается в витрину магазина, пытаясь понять, почему манекен так странно на него уставился. Или резко оборачивается на шум, когда несет пакет с продуктами к подъезду, и готов поклясться, что на несколько мгновений увидел в переулке тень пришельца. Может, звучит по-детски, но в голове Илая молотком всегда стучал вопрос – а вдруг это правда? Вдруг все заблуждаются, а его сомнения – это знак одаренности, чего-то, что пробивается через общую броню твердолобости и ограниченности?
Но наверняка известно только одно – сомнения часто подтачивали его изнутри. Илай довольно молод, всего двадцать пять лет, он недавно закончил университет и ищет непыльную работу. Она нужна ему, как ширма в этом безумном городе, ведь настоящая страсть парня – это творчество. Илай всегда жил искусством. Но одно дело жить этим и дышать свободными идеями, а другое – пробиться в высшие эшелоны творцов. Илай верил в себя, но эта задача всегда казалось ему почти неосуществимой. По крайней мере, так говорили все вокруг. Он этому отчаянно сопротивлялся, но в глубине души понимал, как обстоят дела. Этот город держит его в ловушке. И сколько бы рассказов он не написал, сколько бы фильмов не пересмотрел, это не оплатит его счета за съемную квартиру.
А тут еще и эти сомнения. Они не спрашивают разрешения, в голове – они хозяева, приходят, когда захотят. В очереди за хлебом, во время визита в бар, и довольно часто перед сном. Когда мозг милостиво отключается, сомнения продолжают крутить свои жернова. И Илай жил с этим. Довольно давно. Как и миллионы вокруг него, но себя он всегда считал особенным. Даже сейчас, перед дверью однокомнатной квартиры, пытаясь нашарить в кармане кожаной куртки ключи, он представлял, как войдет в эту коробку, где из ценных вещей только ноутбук и коллекция комиксов, и перед ним расстелится красная дорожка. А вместо старой лампы в глаза ударит свет софитов, и к нему подтянутся с микрофонами, как он смог снять такой шедевр, будучи выходцем из далекой провинции. Мечты помогают уйти из сомнений. Ключ в двери, поворот вправо…
– Эй, парень!
Илай вздрогнул, его выдернули из своего мира. Он неохотно повернулся.
– Вам чего?
Перед ним стоял сосед снизу. Типичный обитатель безумного города. Противостоящий всем просто так. Не спрашивающий лишнего и не требующий большего. Завернут в халат, как рыба в газету.
Илай его недолюбливал. Но недолюбливать своего соседа – это все равно, что жить в соседней камере с отпетым уголовником и кричать ему через решетку оскорбления. А Илай считал свою квартиру именно камерой.
– У тебя есть шесть секунд, – лениво потянулся сосед.
– На что?
– Ты сам знаешь.
– Не знаю. Расскажите.
– Как же ты меня бесишь, парень, – отозвался сосед. – На что я могу дать тебе шесть секунд? Скройся в своей конуре и не мозоль мне глаза.
Илай мог вступить в спор и поставить наглеца на место, но что – то подсказало ему, что перепалка будет тратой времени, а его в жизни и так немного. На этого брюзгу Илай свои минуты тратить точно не собирался.
– Как скажете, – пожал он плечами и, открыв дверь, наконец прошмыгнул в свою квартиру, в свою унылую, но уютную камеру.
Вслед Илаю донесся голос соседа, чьего имени он, честно говоря, даже не помнил.
– Если еще вздумаешь отсвечивать на лестничной клетке, в опасности окажется твоя грудная клетка. Неплохая шутка, а? Я ведь в молодости был боксером…
Слова бывшего Рокки отсекла железная дверь.
– Со своим животом наверно много раундов провел, – пробормотал себе под нос Илай, одевая тапочки и вдыхая запах старого ковра на стене.
Телевизор был покрыт пылью, но Илай к нему почти и не притрагивался. Делал исключение, пожалуй, только для вечерних новостей, чтобы совсем не отставать от происходящего в мире.
Откуда – то с верхних этажей заиграло древнее пианино, владелец которого приобрел этот инструмент, наверное, в годы Второй Мировой. Илай был вполне не против. Он питал странную привязанность к этим черно-белым клавишам, хотя сам играть не умел. Просто они были похожи на его жизнь.
Июнь 2019 года выдался довольно неплохим, но когда Илай оставался вечером один в квартире, его одолевали приступы грусти. Одиночество он не любил, но съехав от родителей, он стал привыкать к нему. Отец его исчез уже давно, а с матерью Илай общался мало. Кажется, кто – то из великих сказал, что если вы хотите стать полноценной личностью, то каждые десять лет надо менять город проживания. Илай очень сильно в этом сомневался. Родной город обвил его, как спрут, он ведь провел здесь уже четверть жизни. Он был в гостях в более красивых местах, которые давали фору его родине на десять очков вперед, но душа все равно не отпускала близкие места. В этом и есть своеобразное безумие. Хочу уйти, но не могу. Илай налил сока и посмотрел в окно на город, уже погружающийся в сумерки. Старое пианино продолжало играть, а лиловый закат красил палитрой крыши старых домов эпохи шестидесятых. Хочу уйти, но не могу. Безумный город.
Глава 2. Поколение дисплеев
Грязь, кругом грязь. Илай уже привык к пыльным улицам, но иногда они выводили его из себя. Слишком много автомобилей, слишком много шума. Жаль, что нет своей личной капсулы, в которой можно перемещаться по городу без звукового вторжения. Водить машину Илай никогда не любил, и начинать пока не собирался, но дело не в этом – он упорно пытался не прогнуться под происходящее вокруг безумие. Даже сейчас, когда он шел на встречу со своими друзьями, такими же любителями кинематографа, как и он сам, Илая не отпускали тревожные мысли о его цели в жизни и судьбе в этом городе. Те самые жернова не переставали крутиться. Кино было прекрасным выходом для Илая, там он проживал сюжеты и истории, которые не давали покоя его буйному воображению и ютились в его голове. Фильмы были для него величайшим искусством. Впрочем, не только для него, и Илай был рад, что у него есть единомышленники, большой радостью для которых является оценивать новинки кино одну за другой, а не прохлаждаться во дворах с пивом и прожигая последние деньги в нищенских ночных клубах.