Пустышка
Шрифт:
Детей она устроила в лучший приют империи, навещала их раз в месяц, что только не придумывая для Ансара в качестве оправдания своего отсутствия. К ее удивлению и радости, он всегда верил ей и ни в чем не подозревал. Ансар очень полюбил ее. А она любила его. Искренне. И не только потому, что он был императором. И любимый мужчина это знал и чувствовал, поэтому, наверное, и доверял.
Молодая женщина продолжила собирать вещи, а перед глазами стояли последние минуты с Ансаром и его холодное замкнутое лицо. Глаза, всегда смотревшие на неё с теплотой и обожанием, теперь были ледяными
Ансар велел позвать герцога Йоргуса, и от его тона сердце сразу похолодело. Она поднялась на ватных ногах и, спотыкаясь, поковыляла к дверям.
— Герцог Йоргус, император просит вас зайти.
Вельможи проводили удивлёнными и любопытными взглядами худую спину второго по значимости аристократа империи.
— Герцог, на приют госпожи Роннигус должно быть совершено нападение «невидимок». Нужно предотвратить его, — отрывисто и нервно произнёс Ансар.
— Я уже в курсе, ваше величество. К сожалению, предотвратить его не удалось, и оно состоялось, — ответил герцог, и на изумленный взгляд императора добавил: — О нападении узнали случайно, буквально за час до него. В приют отправился Диннар Роннигус, командир полиции провинции и брат госпожи Мадлен. Он просил о помощи у герцога Аверина, поскольку ждать её было неоткуда, так как все полицейские из его и соседних провинций на целую неделю отправились на учения и соревнования на Юг империи. Поэтому на защиту приюта отправились герцог Аверин, граф Террич, барон Дарни со своими людьми.
— То есть помощь отправлена?
— Самые сильные маги империи, ваше величество.
Со вздохом облегчения Ансар откинулся на подушки и тут же наградил герцога колючим внимательным взглядом.
— Как Андрис мог узнать о нападении? — холодно спросил он у герцога Йоргуса, а сердце Катрины замерло в ожидании ответа.
— Он был вместе со мной, когда герцог Аверин получил послание командира Роннигуса и обратился ко мне за содействием, — невозмутимо ответил герцог, и было непонятно, удивлён он вопросом императора или нет.
— Ты уверен, что… Андрис не имеет никакого отношения к Невидимой Ровении? — как можно спокойней спросил Ансар — подозревать лучшего друга в подобном было ужасно.
— Уверен. Я знаю своего сына, — твёрдо ответил герцог. — И вы знаете, что я не в восторге от него и его морального облика, но быть причастным к «невидимкам»… нет, не может этого быть.
Глава 21
— А если ты ошибаешься? — голос императора сел от скрытого волнения.
— Уверен, что нет, — твёрдо ответил герцог Йоргус.
Некоторое время Ансар молчал, не сводя со своего менталиста пристального изучающего взгляда.
— Ты знал, что у меня есть дочь? — на лицо императора было лучше не смотреть, но герцог не отводил от него спокойных глаз. За много лет каких только «лиц» императора он не видел.
— Знал.
— Почему ничего не сказал?
— Это не мое дело, ваше величество. Я ваш советник по внешнеполитическим вопросам, а не по сердечным.
Лицо Ансара скривилось, но он продолжил допрос.
— А то, что у моей… — император здесь запнулся, — женщины есть ребёнок от другого мужчины, ты тоже знал?
Герцог кивнул с невозмутимым лицом.
— И то, что… мальчик… твой внук? — язвительно процедил Ансар.
В серых глазах королевского менталитета теперь появилось искреннее недоумение.
— Мой внук? Никас Сорус — не мой внук, ваше величество.
— Никас Сорус — он же… — император вопросительно посмотрел на застывшую бледную Катрину.
— Эндрю Йоргус, — тихо ответила она, не в силах смотреть в глаза герцога, который всегда прекрасно относился к ней, в отличие от других придворных и собственного сына, защищал ее от них, учил, как надо вести себя при дворе, подсказывал, что можно, а что нельзя говорить императору. — Хотя имя «Йоргус» он не получил, ваша светлость. Сын записан на мое имя.
Ансар неожиданно стал хохотать. Приглушенно. Хрипло. Зло. Насмешливо. С торжеством. Его всезнающий менталитет неожиданно пропустил собственного внука, а пустышка-простушка обвела вокруг пальца двух самых родовитых аристократов империи, один из которых к тому же лучший менталист империи. Где это видано?! Как это вообще могло произойти?!
— Ты что, никогда не залезал в голову моей фаворитке?! — взбешённо прорычал Ансар, когда успокоился. Он резко приподнялся на кровати, от чего ушибленную спину тут же скрутило от боли, но злой император не обратил на это внимание. — Не смог узнать о собственном внуке?! Не смог распознать лживую тварь, втершуюся в доверие ко мне и к тебе?! И это тот, который считается самым сильным менталистом империи?!
— Я знал о ребёнке госпожи Катрины от другого мужчины, но имени его отца госпожа никогда не упоминала, даже мысленно, — ровным безэмоциональным тоном ответил герцог. — А «читал» я только на первых порах, когда же убедился в искренности чувств к вашему величеству, лично дал артефакт, мешающий проникновению в мысли.
— «Убедился в искренности чувств…», — на мгновение будто задумался император, а потом, с трудом сдерживая прорывающееся бешенство, холодно проговорил: — Ты совсем не разбираешься в людях. Я разочаровываюсь в тебе все больше и больше.
— Это правда? — будто нехотя герцог перевёл ничего не выражающий взгляд, скрывающий его истинные чувства, на молодую женщину. — Ваш первенец — сын Андриса?
Катрина кивнула.
— Значит, мой сын обманул меня много лет назад — он сказал, что его женщина избавилась от ребёнка, и поэтому он бросил ее.
— Все было наоборот, — тихо прошептала Катрина. — Когда Андрис узнал о ребёнке, то просто выкинул меня на улицу.
На удивление больше герцог ничего не спросил, только некоторое время ещё пристально смотрел на Катрину, будто пытаясь что-то понять для себя.
Что именно? Как он в ней ошибся?
— Оставьте меня оба, — вдруг резко велел Ансар, вновь откидываясь на подушки и прикрывая глаза. — Катрина, уверен, что не удивлю тебя просьбой покинуть дворец в ближайшие пару часов. Думаю, навсегда.