Путь (2 книга - 6 книга)
Шрифт:
– Прошу простить этого гостя и похоронить его.
Едва я выпрямился, как останки словно провалились под траву. Она лишь едва качнулась, будто кости и ткань в один миг превратились в воду, впитавшуюся в сухую землю.
Снова поклонился, но на этот раз уже исчезнувшему мёртвому:
– Прошу простить меня, неизвестный старший, за мою дерзость. Я воспользуюсь вашей добычей, а взамен могу предложить лишь это. Покойтесь с миром и не держите на меня зла.
Лейла выглянула из-за спины и поинтересовалась:
– Ты думаешь, он тебя слышит?
Оглядев сестру, я хмыкнул:
– С тобой рядом поверишь и не в такое.
– Ну, ты сравнил! Небо и давно мёртвого Воина.
– Значит, хотя бы Небо точно меня услышало.
– А, ну, это другое дело. – Лейла кивнула. – Услышало.
Я даже вздрогнул от этих слов. И зарёкся уточнять правильно поступил или нет. Не стоит вообще вмешивать в дела собственной совести мелкую сестру. Да и с добычей я не торопился. Повторю – уж что-что, а ждать я умею. Даже с этим. Это от меня точно никуда не могло убежать. Лишь устроившись на ночной привал, я занялся мечом и кисетом. Да и то с трудом. Что бы я ни говорил себе о новых способностях сестры, но спокойно смотреть, как она и впрямь легла, прислонившись к боку огромного Зверя, оказалось нелёгким испытанием. Впрочем, у меня была с собой привычная страховка. Из кисета сектанта появился Флаг. Встряхнув его, ударил о мостовую, привычно наблюдая, как он словно стал с ней одним целым. Теперь, пока снова своей рукой не потяну его, он не упадёт.
– Появись. Охраняй. Вон того Зверя не тронь.
В который раз всмотрелся в туманное лицо призрака. Мне кажется, что я даже начал узнавать некоторые лица. Точно могу сказать, что их стало гораздо меньше, чем в том сражении, когда я пытался выжить в его руках. Уже привычный мужчина старше мамы, пять или шесть юношей от моего возраста и лет до двадцати пяти, два ребёнка и две девушки. Одна сильно старше меня, другая сравнима со мной возрастом. И чаще остальных я всё-таки вижу мужчину. Как сейчас. Призрак кивнул и скользнул влево. Теперь с одной стороны нас защищает, я надеюсь на это, зверь Миражного, а с другой – призрак, созданный сектантами. Как там говорил Гунир? Если меч был закалён в крови, неужели я не воспользуюсь трофеем? Пусть этот трофей и страшит, но я не только смело использую его, но и даже уже десятки раз снабжал силой, позволяя опустошать Зверей. Интересно к чему всё это когда-нибудь приведёт?
Возможно, к тому, что мне всё же придётся освободить эти несчастные души и разрушить Флаг. Я качнул головой своим мыслям в последний раз и вернулся к ложу: теплому меховому плащу, что расстелил на мостовой. Первым делом поднял с него цзянь. Лакированные ножны словно не заметили прошедших лет. Лезвие тоже. Оно вышло с лёгким, едва уловимым шорохом, открывая глазам серебристую под светом луны, полированную сталь. Мои крохотные познания в кузнечном деле Пояса не дают мне возможности определить его качество, но клеймо у гарды явно оставлено кузнецом, а значит он не может быть дешёвым. Но сталкивать клинок этого меча в ударе с Пронзателем, чтобы удовлетворить простое любопытство, я не имею ни малейшего желания. Неважно даже то, что на нём нет и следа начертаний, кто знает, может быть, они давно исчезли вместе со смертью мастера. Всё равно меч – это не моё. Он снова лёг на плащ.
Кисет. Как и думал в руках словно обычный атласный мешочек под деньги или мелочь. Пустой. Но здесь я уже знаю, что делать и колебаться не буду. Шип моего Молота проколол кожу пальца и на ткань упала капля. Прошло всего мгновение и хотя глаза по-прежнему видели лишь дно мешочка, но вот духовное зрение показывало другое. Это и впрямь кисет Путника. И предыдущий хозяин подготовился к походу в Миражный гораздо лучше меня. Впрочем, у него и возможностей было больше.
Я ожидал многого, но даже моя фантазия не могла предположить, что в Первом бывают такие артефакты. Вот за это и впрямь должны просить на аукционе десятки голубой яшмы. Передо мной открылась целая кладовка, размерами едва ли не с ту, которая была у нас в доме Гряды. У стен три шкафа в мой рост с открытыми полками, заваленных вещами. Что там говорить – даже на полу оказались сложены обычные мешки, вроде тех, которые мы с мамой до сих пор несли за спинами по улицам Миражного.
Большая часть того, что нашлось в них, оказалось водой и едой. Тоже самой простой и незамысловатой. Кто бы ни был тот старший в богатом халате и с таким артефактом на поясе при жизни, но, отправляясь в путешествие в Миражный, из еды он взял с собой несколько видов сыра, копченное и жареное мясо, хлеб лепешками и зелень с фруктами. Пожалуй, с таким количеством еды и фляг с водой можно годами скитаться по этим улицам.
Левый шкаф оказался заставлен алхимией. Великолепной алхимией из того списка, что можно было найти в лавках гильдии или даже только на аукционе. Одного дорогущего Огня Жизни здесь было десять фиалов, словно это зелье из тех, что используют раз в неделю. Но вот ни одного орденского я не нашёл, зато обнаружил несколько зелий, названий которых, выдавленных на стекле, не нашлось даже в копиях записей из аукционного дома Гряды. Выходит, что погибший не из наших мест? Странно. Неужели Миражный настолько богат, что манит в такой длинный путь старших? Или он шёл в место, где точно знал местонахождение сокровищ? Надеялся обмануть защиту Древних или имел ключ к поместью, который его подвёл?
Ключ? На этом месте рассуждений я споткнулся. Старший, имея больше семи звёзд, не мог войти в город. Поверить в то, что взрослый мужчина, так подготовленный к Миражному, был на самом деле настолько слаб, я не мог. Значит, он пришёл в город не один? Как много вопросов возникает в моей голове, на которые я никогда не узнаю ответов. Вместо пустых размышлений вернулся к кисету.
Правый шкаф – травы, ядра и потроха. Я не мог позволить себе такого, сразу меняя всё на свитки и тренировки с ватажниками, а вот он, не ограниченный размером артефакта Путника, собрал здесь изрядную добычу. Причём я даже мог предположить, откуда он её взял. Уж слишком выразительно она оказалась разложена по полкам. Снизу самые простые ядра и травы, которые я не раз добывал в окрестностях лагерей Волков, а с каждой полкой сила зверей повышалась. Или погибший был невероятно аккуратен в сортировке и хотел иметь запас на все случаи жизни, или же передо мной наглядно представлен его путь к городу Древних. Почти как мой, если заглянуть в мешки путника Волков, куда попадала моя добыча.
А вот дальний шкаф больше всего притягивал взгляд. Потому-то я и принялся за него последним. Главное – в конце. Ребячество, конечно.
Оружие. Ещё один, на этот раз совсем простой цзянь, не выделяющийся ни цветом стали, ни клеймом на лезвии. Рогатина. Тяжёлый дао с кольцами на тупой стороне. Кинжалы.
Зачем ему столько оружия? Впрочем, объяснение тут же пришло на ум. Ведь я так же храню оружие в кисете. Флаг и Пронзатель. А здесь он мог одним движением руки и духа менять оружие на то, которое больше всего подходит для схватки. Я даже другими глазами оглядел цзянь на плаще. С ним хотя бы удобнее ходить по городу, чем с Пронзателем. А ещё вступать в схватку в небольшом помещении или тогда, когда противник сумел сократить расстояние и Молот монстров стал бесполезен.
Верхние полки последнего шкафа занимали свитки. Очень удобно, что я не ощущаю разницы между своими руками и духовной энергией, перекладывая их с места на место. Даже ощущаю качество бумаги и шёлка, из которых они сделаны. Вот только меня ждало, по большей части, сплошное разочарование.
Не знаю почему, но оттягивая момент осмотра этого шкафа и полки со свитками, я ожидал, что именно здесь лежит то, ради чего погибший Воин пришёл в этот город: техники Древних. Ведь всё остальное в кисете и вовсе не заслуживало называться богатством, добытым в этом городе. Так, не более чем запасы опытного путешественника, что подготовился к большинству сложностей пути.
Вот только свитки, что я разворачивал, по большей части оказались контрактами. Я сразу не понял этого из-за необычного цвета кости, что была основой: серой. Не белая с лёгкой желтизной, как у готового к заключению, не чёрная, как у заключённого. А цвет пепла, который толстым слоем лежал на полке.
Мне понадобилось вчитаться в несколько из свитков, чтобы понять, почему они так выглядят. Расторгнуты. Это становилось ясно из дат и сроков. Большая часть из них была составлена на сроки в год, три, пять, даже десять или двадцать лет. Какие-то обещания, союзы, клятвы и прочее. Вот только самый свежий из них заключён тридцать три года назад. В пепле нашёл всего пару бессрочных. Но также «сгоревших», как и прочие, разве что были они чуть светлее остальных. Скорее всего, не из-за сроков, а из-за смерти тех, кто их скреплял своей кровью. Ведь они были заключены не на конкретное имя второй стороны, а приносились всей семье Тарсил. Той самой, что правила Грядой до Ордена.