ПУТЬ БЕЗ УКАЗАТЕЛЕЙ
Шрифт:
– Обещаю. Хотя не вижу в этом необходимости, если вы не забыли, я тоже врач и не хуже чем вы.
– Да, но у меня нет пелены на глазах, как у тебя.
– Возможно, вы правы и я немного идеализирую ситуацию. Разумом я понимаю, что риск есть, но надеюсь на лучшее..., к тому же, ребенок уже существует. Я от него не избавлюсь! Не просите!
– Боже упаси, и пытаться не буду. Может хотя бы ребенок приведет твои мозги в порядок, и ты посмотришь на ситуацию разумно. Кузя не человек и рано или поздно это обстоятельство возьмет над ним верх.
– Никто не знает, что ждет
– Как будущий папа относится к этой новости? – Доктор Карбовски вдруг резко сменил тон и тему. Теперь в голосе профессора звучало любопытство врача и исследователя.
– Сказал, что именно об этом мечтал.
– И тебя это не удивило? Может это и есть его тайная цель.
– Не говорите глупостей. Вам просто нужно немного с ним пообщаться, так сказать по-дружески, без дистанции, и вы сами поймете, что он просто большой ребенок, в нем нет ни капли злого умысла.
– Хорошо, я приду. Навещу вас в ближайшие дни, обещаю. Это будет весьма любопытно. – Карбовски на мгновение замолчал, словно обдумывая свой будущий визит, затем снова резко сменил тему разговора.
– А теперь мы может, наконец, приступим к работе? Хватит прохлаждаться. С завтрашнего дня ты работаешь строго нормированный рабочий день. Тебе не помешает поберечься, с такой нервной работой. И не дай бог мне заметить тебя в клинике после окончания рабочего времени.
– Не беспокойтесь, теперь мне есть куда спешить. М-м-м, а как он вкусно готовит! Ведь вы тоже большой гурман? Вам понравится!
Вера развернулась к двери и, начав опять что-то насвистывать, побежала работать. Карбовски остался наедине со своими мрачными мыслями, он еще долго сидел и смотрел задумчиво на дверь, через которую выпорхнула счастливая женщина.
***
– Пациент быстро поправляется, только неделю назад ему имплантировали новую руку, а он, смотри-ка, просто молодец! Рука уже работает почти полностью. На лице, конечно, останутся небольшие следы, мы не боги, в конце концов, но это мелочи по сравнению с тем, что нам удалось сделать.
– Боюсь, это делали не только мы, вернее не столько мы, сколько сам пациент…, и если бы ему не захотелось новой руки, то мы ничего бы сделать не смогли. Он все еще молчит?
– Конечно, у него же рот занят. Но он пишет послания нашим медсестрам…, любовные.
– Правда? – Вера с интересом и раздражением посмотрела на Энри. – А что показывают его анализы по поводу психического здоровья?
– Излечивается понемногу, к концу реабилитационного периода, аккурат будет здоров.
– Как-то это все подозрительно совпадает.
– С этими больными все подозрительно, я уже забыл, когда последний раз был у обычных пациентов, все мое время занимает только этот больной и еще твой Кузя немного.
– Кузя?
– Это теперь так называется…!? Но никто не может мне запретить думать о нем и о том, что здесь происходит уже более месяца. Я беспокоюсь о тебе, Вера, у меня плохое предчувствие.
– Не говори ерунды, к тому же, нас с большим любопытством слушают посторонние уши. – Вера выразительно посмотрела в сторону больного, разминающего пальцы на новой руке.
– Как бы там ни было, но кризис, похоже, миновал…, я имею в виду то сумасшествие, которое тут творилось последнее время.
– Ладно, работай. Кстати, потом я хотела бы взглянуть на те записочки, которые пишет твой подопечный нашим девочкам. Что-то мне в этом не нравится…
– Как скажешь, шеф. Тебя искала Лора, хотела обсудить нового работника из прачечной, не понимаю при чем здесь ты?
– Разберемся. Хотела тебе сказать новость, пока слухи не дошли. Давай выйдем…
– Что еще? Может, хватит сюрпризов. – Энри закрыл дверь и повернулся к Вере.
– Я стану мамой.
– Это что, шутка? – Лицо несчастного врача стало белее простыни.
– Разве такая тема подходит для шуток? У меня будет ребенок и я очень этому рада.
– Господи, Вера, что ты наделала…? Я старался не вмешиваться, не мешать тебе, не стеснять твоей свободы. Мне было так больно, когда ты связалась с этим…, этим… ненормальным. Но теперь…, что ты наделала?
Вера удивленно смотрела на Энри. О чем он говорит? Что все это значит?
– Энри, неужели ты…, если бы я знала… Мне так стыдно, я просто слепая дурочка, которая ничего не замечает вокруг себя. Прости меня, ради бога! – Вера попыталась погладить шокированного мужчину по голове, но тот отстранился.
– Какое это теперь имеет значение? Я надеялся, что ты быстро одумаешься, что разум возьмет верх, но я ошибся. И поплатился за это. Надо было бороться, отгораживать тебя от его влияния…, а теперь я потерял тебя. – Казалось, Энри сейчас заплачет. – Я хотел быть благородным по отношению к тебе, дать возможность самой увидеть мои чувства… и посмотри, что из этого вышло?
– Пожалуйста, выслушай меня. Ты не можешь обижаться. Я ведь никогда не была твоей. Я никогда тебя не обнадеживала. А с Кузей я очень счастлива. Не надо так переживать, лучше пожелай мне счастья и удачи. И прости, я не хотела причинить тебе боль, мне так жаль. Я, правда, хорошо к тебе отношусь, мне легко с тобой, но это просто дружба. На самом деле очень жаль, что так все вышло.
– Ладно, не обращай внимания, ты просто застала меня врасплох своей новостью. Ты идешь на риск сознательно, и за это я тебя уважаю. Желаю тебе удачи в этом начинании. Хочу быть крестным малыша.
– Договорились!
– Пошли в мой кабинет я дам тебе записки нашего Донжуана. – Энри старался держаться, но было видно как ему тяжело. Руки тряслись, уголки губ предательски опускались, глаза наполнялись грустью.
Однако через минуту по лицу Энри уже невозможно было сказать, что мгновение назад он был так эмоционален. Теперь он был собран и отрешен, от чего на душе Веры стало тоскливо и неприятно.