ПУТЬ БЕЗ УКАЗАТЕЛЕЙ
Шрифт:
Письма действительно производили впечатление, наверное, девчонки легко таяли от этих сладких речей. Что ж, не ей одной быть битой за любовь к необычным пациентам больницы. Странно, но после сегодняшних разговоров с Карбовски и Энри, а также после прочтения любовных посланий больного, стало как-то не по себе и появилось нехорошее предчувствие.
Нет, думать о плохом нельзя. Сейчас надо думать исключительно о хорошем, чтобы малышу было комфортно. И так работа нервная, не соскучишься. Рабочий день заканчивался, надо было скорее бежать домой к любимому…, там все дурные мысли выветрятся из головы.
–
– Ничего, что было бы тебе интересно.
– Опять тебя поучали. Ты страдаешь из-за меня? Мне так жаль.
– Не бери в голову, они всегда меня поучают. То же самое было всегда, только изменилась причина. Ты же знаешь, как отвратительно я себя веду с людьми…, за это и получаю.
– Сейчас я тебя накормлю, нашему малышу пора как следует перекусить...
– Да, я ужасно голодна… Что ты делал без меня?
– Самообразовывался. Только ты не смейся, я ведь ничего не знаю о прошлом земли…, ну почти ничего. Сегодня я прочитал статью в сети, о Сомате. Меня очень заинтересовала эта тема. Ты рассказывала, что хочешь попасть на Юрико, я запомнил и нашел информацию об этом. Теперь я тоже хочу улететь на эту планету, с тобой и нашим ребенком. Знаешь, я хочу, чтобы мы оказались далеко от твоей клиники, чтобы никто не знает мою тайну. Меня угнетает такое предвзятое отношение ко мне.
– Мне все равно, что об этом думают другие, важно, что думаю я. А на Юрико мы обязательно попадем и обязательно будем там очень счастливы.
Кузьма подошел к женщине и, нежно обняв ее за плечи, прижал к себе.
– Я не позволю тебе быть несчастной. Пошли скорее есть, пока не остыло.
Они уселись за красиво накрытый стол, на котором стояло огромное, восхитительно пахнущее блюдо. Вера принялась медленно, размеренно, с наслаждением поглощать пищу. Кузя с улыбкой и обожанием в глазах наблюдал за действиями женщины. Он любил ее, и сам не понимал, как это происходило. Он отказывался с этим бороться, ему нравились эти восхитительные ощущения. Он был счастлив, хотя значение этого слова узнал всего месяц назад. Он просто не мог жить без этой женщины, не мог ни минуты…, в ней был весь смысл его жизни.
– Верочка, меня беспокоит один вопрос…, ты кушай, кушай, не отвлекайся. Я ведь понимаю, что я не совсем обычный человек. К сожалению, я не знаю, в чем заключается моя необычность, откуда она взялась и чем грозит мне и, самое главное, моему ребенку? Меня это очень беспокоит, я боюсь последствий. А вдруг все это отразится на ребенке? Я даже не знаю, что станет через время со мной, и с ребенком не знаю. Честно говоря, мне просто страшно.
– Но ты же не виноват, что другой, правда, ведь это не было твоим выбором…
– Я боюсь навредить тебе, я не знаю чего ждать от себя.
– Ты, конечно, уникален, но в глубине души ты человек, у тебя человеческие мотивы, чувства и мысли… и даже если ты чем-то отличаешься от меня, то это не так уж и важно. Другое дело те, с кем ты пришел в нашу клинику. У них нет твоей человеческой души, и даже если они как две капли воды похожи на людей, они другие… Понимаешь, ты, в силу каких-то неизвестных нам обстоятельств, оказался где-то по середине между ними и нами. Тебе решать с кем быть.
– Я давно решил. Откуда ты все это знаешь?
– Не могу точно сказать, я чувствую это…,
– И все-таки я боюсь неосознанно причинить вред тебе или малышу.
– Не бойся, мы справимся, главное чтобы мы по-прежнему любили друг друга.
– Я всегда буду любить тебя! Я даже выразить не могу, как ты дорога мне.
– Не стоит выражать это словами, это все равно будет только часть картины…, вырази это руками, губами…, глазами, наконец. Я все увижу, все пойму.
Кузя засмеялся тихим грудным смехом, от которого у Веры побежали мурашки по всему телу. Есть, мгновенно перехотелось, зато возникли совсем другие желания. Никогда в жизни Вера так часто не занималась любовью, но ей все равно было мало. Будь ее воля, она бы так и жила в кровати. Кузя взял ее руку лежащую на столе и молча потянул к себе. Они смотрели друг другу в глаза, и ничего вокруг уже не существовало. В его глазах можно было увидеть все как в глазах ребенка – любовь и страсть, беспокойство и тревогу, нежность и заботу. Оказавшись на его коленях, Вера уткнулась носом в ямочку на его шее и с наслаждением вдохнула такой родной запах, от которого кружилась голова, а ноги становились ватными. Взяв молодую женщину на руки, Кузьма перенес легкое тело на широкую, новую кровать. Красивые пышные волосы, колдовского цвета, рассыпались по покрывалу, от чего голова Веры стала центром огромного горячего костра. Впереди была ночь любви и наслаждения. Губы встретились, и поцелуй взорвался горячими искрами в голове и всем теле. Прелюдия будет позже, во второй, третий раз…, а теперь была только страсть, которую нужно срочно утолить, иначе они оба просто сойдут с ума от желания.
– Ты совсем меня замучил, любимый, наверное, нам с ребеночком нужно немного передохнуть.
– Почему ты раньше не сказала, что это может навредить малышу? – В голосе Кузи был такой неподдельный испуг, что Вера тихо рассмеялась.
– Разве может счастье матери навредить ребенку? Но отдохнуть надо. Давай полежим немного, поговорим, а то у нас вечно на это не хватает времени. Мы как подростки, не можем остановиться…
– Что ты хочешь услышать?
– Знаешь, что мне на самом деле интересно?
– Нет, но хочу узнать.
– Можешь ли ты прочесть мысли человека, или… внушить свои?
Некоторое время Кузя молчал, как бы обдумывая вопрос и ответ на него. Вопрос был не очень приятным. В памяти еще свежи были воспоминания о том, какую реакцию у людей вызвало это его умение. С тех пор он, как мог, подавлял в себе эти возможности, старался забыть о них, как и обо всем, что отличало его от других людей. Однако лукавить Кузьма не хотел.
– Я не пробовал делать это с прошлого раза и не хочу. Боюсь, что если попробую, то после этого телепатические навыки станут автоматическими и я не смогу их подавлять или контролировать...
– По-моему, не надо так боятся всего, что отличает тебя от меня, мы все разные…, нужно просто правильно и честно использовать то, чем наградила тебя природа.
– Я думаю, тебе не понравится, если я стану читать твои мысли.
– А ты не читай, мои мысли и так не секрет для тебя. Но мне кажется, нужно изучать твои способности, их глубину. Ты никогда не сможешь быть по настоящему свободен и счастлив, если что-то станешь в себе подавлять. В конечном итоге от этого станет еще хуже.