Путь к Босфору, или «Флейта» для «Императрицы»

Иваниченко Юрий Яковлевич

– Я, собственно, зачем заходил… – будто только что вспомнил протоиерей.

– Унизить род человеческий, – пробормотал Кирилл, но святой отец услышал.

– А разве можно его унизить более чем он себя, доведя каннибализм до вполне себе промышленного производства? – с ходу возразил батюшка, и лучистое его личико сделалось совершенно по-детски счастливым. – Согласитесь, никакой Рафаэль, ни «Ромео с Джульеттой» никогда не извинят этой низости.

– Батюшка, что же в этой глуши делаете? Вам миллионам проповедовать надо! – как всегда,

с детской же непосредственностью отозвалась Арина.

– Так потому и здесь, чтоб проповедовать, – кротко ответствовал Афанасий.

– Да кто же вас здесь поймёт?.. – искренне удивился Кирилл. – В Курляндии-то?

– Так потому и здесь, – с философской анекдотичностью повторил святой отец. – А вам, дочь моя, я принёс «Послание к римлянам» святого апостола Павла. Тут многое о семье и замужестве.

– Да, я… – хотела было возразить Арина, но стушевалась.

– А это и во всё время брака читать полезно, – ничуть не смутился батюшка. – Вы уж простите меня за школярское богословие, но: ибо «Всё Писание полезно к назиданию…», а я добавлю: «И во всякое время». А я…

Мощный хлопок во дворе – словно разорвало кузнечный мех, – заставил отца Афанасия осечься. На одно только мгновение.

– Опять супостат прилетел! – пробормотал он, оборачиваясь. – Но сюда-то, под Красный Крест, как посмел… гадёныш?

От такого окончания проповеди смирения даже Кирилл онемел.

А батюшка, как ни в чём ни бывало, приподняв полы рясы, двинулся к дверям.

– Пойду, паству укреплять.

Но дошёл только до распахнутых дверей.

Со вторым хлопком, – от которого, показалось, даже скакнули бревна в срубе, – двери вдруг захлопнулись. Одной стороной.

Одна створка.

В просвете второй, уже затянутой мутным облаком дыма, отец Афанасий медленно оседал на колени, словно спеша прочесть последнюю молитву. Напутственную.

Арина зашлась истошным криком. Вадим упал на колени, успев подхватить хотя бы седую голову священника, чтобы не ударила в земляной пол.

– Я вам обещал вознесение, – Кирилл, мельком глянув на убитого немецкой бомбой отца Афанасия, перевёл взгляд на аэроплан. – Ну, этой нашей хреновины. Как убиенный священник говорил – временного венца прогресса. Возможно, вы увидите вознесение из мёртвых прямо сейчас…

Просвет дневной позолоты в дверях амбара затянуло вздыбленной пылью…

ГЛАВА 7

Кабинетные разговоры.

Петроград. Кабинет статского советника А. И. Иванова

– Не всё так гладко, – пожаловался капитан Садовский, который прибыл на совещание прямо с вокзала, с букетом «железнодорожных» запахов. – Скажу больше: складывается впечатление какого-то дурного повтора ходов безо всякого реального результата.

– Это вас промашка с перекрытием туркам их главного канала поставок угля так расстроила? – поинтересовался Алексей Иванович.

– Да уж, знаете, причин для радости никаких. Задумали вроде всё неплохо – повторить ситуацию с нашими затопленными кораблями в Севастополе, в Крымскую войну, только с точностью до наоборот: запереть их Зунгулдак, чтоб не войти и не выйти. Пока басурмане фарватер расчистят или новую гавань оборудуют – на всех их крейсерах топки погаснут.

Статский советник как будто согласился, но, кажется, думая не только об этой операции.

– Нетрадиционные решения бывают эффективными. Если их доводят до логического завершения.

– Вот и я о том же! – обрадовался Глеб Михайлович. – А так – сколько сил потратили, подбирая эти несчастные посудины и набивая их каменным балластом, сколько угля да нефти сожгли, выходя чуть всею эскадрой к Угольному району – и всё без толку! Фарватер и гавань Зунгулдака в темноте да тумане не нашли, половину эскадры растеряли, еле-еле собрались у Севастополя, за «Бреслау» погнались – да только машину на «Меркурии» чуть не запороли…

Морская хроника

Операция по закупорке Зунгулдака.

К Черноморскому флоту в составе линейных кораблей «Евстафий» (флаг), «Иоанн Златоуст», «Пантелеймон», «Три святителя» и «Ростислав», крейсеров «Память Меркурия», «Кагул» и 14 миноносцев, сопровождавшему заградители («Константин», «Ксения», «Георгий» и «Алексей»), около 9 час. 23 декабря присоединились в море крейсер «Алмаз», шестой дивизион миноносцев, 4 старых парохода («Олег», «Исток», «Атос», «Эрна»), груженных каменным балластом и предназначенных для затопления при входе и внутри гавани Зунгулдака.

Выделенный для выполнения закупорки Зунгулдака отряд в составе линейного корабля «Ростислав», крейсера «Алмаз», 3, 4, 5, 6-го дивизионов миноносцев и 4 пароходов в 14 час. 30 мин. отделился от флота и лег курсом на Зунгулдак. Головным шел «Ростислав», затем – пароходы, «Алмаз» и миноносцы. Около 1 часа ночи шестой дивизион миноносцев отделился от отряда и направился к Зунгулдаку для разведки.

Ночью из-за весьма свежей погоды корабли и суда отряда растеряли друг друга и были обстреляны крейсером «Бреслау».

На рассвете 24 декабря «Бреслау» обстрелял отбившийся ночью от отряда пароход «Атос», который был затоплен своей командой, взятой со шлюпок в плен немецким крейсером.

Пока утром отдельные корабли и суда отряда собирались к «Ростиславу», прибыл шестой дивизион миноносцев, не нашедший из-за темноты и мглы Зунгулдака. Шестой дивизион был снова направлен для выполнения своей задачи, а вслед за ним пошли и все остальные части отряда.

Около 9 час. 30 мин. отряд подошел к Зунгулдаку, но, вследствие неожиданного обнаружения на берегу четырех батарей и опасения встречи с «Гебеном», пароходы были затоплены в море, и операция сорвана.