Путь к рейхстагу
Шрифт:
– Как связь с ротами? Большие ли потери?
– Это были первые мои вопросы.
– Потери небольшие. Телефонную связь с ротами устанавливать нет смысла - роты находятся от нас метрах в пятидесяти. Да смотрите сами, они рядом, за окном.
В окна подвала пробивался свет. Утро. Утро 30 апреля 1945 года...
Перед глазами было изрытое, перепаханное снарядами огромное поле. Кое-где стояли изуродованные деревья. Чтобы лучше разобраться в обстановке, мне пришлось подняться на второй этаж.
Глубина площади, если можно было так назвать
Наверное, это и есть рейхстаг! Но как до него дойти? Впереди ров, траншеи, орудия и серое здание...
Я спустился в подвал и по рации доложил обстановку командиру полка.
Он выслушал спокойно и коротко приказал:
– Наступать в направлении большого дома!
Я поставил перед ротами задачу: наступать левее серого здания, обойти его, выйти к горящему дому и окопаться.
Батальон приготовился к атаке. Орудия капитана Винокурова, старшего лейтенанта Челемета Тхагапсо и орудийного расчета дивизиона майора Тесленко были поставлены в проломах "дома Гиммлера" на прямую наводку. Батареи лейтенанта Сорокина и капитана Вольфсона заняли огневые позиции в боевых порядках стрелковых рот. Около орудий я встретил старшего лейтенанта Юрия Федоровича Степанова, с которым прошел путь от Старой Руссы. Он был ранен. Пришлось немедленно отправить его в медсанбат.
Наконец наша артиллерия открыла огонь. Площадь, за каналом и серое здание затянуло дымом и пылью.
Взвилась серия красных ракет - сигнал атаки. Роты с криком "ура" бросились вперед. Но не успели пробежать и десяти метров, как противник обрушил на нас сотни тяжелых мин и снарядов. Наше "ура" потонуло в грохоте. Атака захлебнулась.
Вскоре ко мне на НП пришел полковник Зинченко. Я доложил ему, что к рейхстагу никак не могу пробиться - мешает серое здание, из которого ведется стрельба, и очень сильный огонь справа.
Федор Матвеевич подошел к окну. Окно от пола было не так высоко, но Зинченко поднялся на цыпочки. Ему под ноги кто-то подставил ящик. Он долго держал в руках карту. Смотрел в окно и опять на карту. Глаза Зинченко вдруг осветились улыбкой. Он был взволнован.
– Неустроев, иди сюда... Смотри!
Я стал на ящик рядом с командиром полка, но не понимал, чему радовался Зинченко.
– Да смотри же, Степан, внимательно! Перед нами рейхстаг!
– Где?
– невольно переспросил я.
– Да вот же, перед тобой. Серое здание, которое тебе мешает, и есть рейхстаг.
– Серое здание - рейхстаг?
– неуверенно протянул я.
– Именно, товарищ комбат, серое здание и есть рейхстаг, - закончил
Мы с Гусевым смущенно переглянулись. Полковник Зинченко ушел на КП полка докладывать обстановку командиру дивизии генералу Шатилову. На прощание сказал:
– Готовить батальон к штурму рейхстага!
После его ухода я снова прильнул к окну. Серое здание поглотило все мое внимание. Это уже не просто здание, а что-то очень значительное, конечная цель наших боев и походов, наших страданий и мук.
По внешнему виду рейхстаг неказист. Три этажа, четыре башни, в центре купол, а на куполе шпиль. Окна и двери замурованы красным кирпичом, это видно очень отчетливо. На месте окон и дверей оставлены амбразуры. Я приложил к глазам бинокль - в амбразурах стволы пулеметов. Насчитал их до двадцати. "Вот тебе и рейхстаг", - рассуждал я про себя, - настоящая крепость".
Противник из рейхстага и справа, из Кроль-оперы, хлестал свинцом. Вскоре фашисты открыли огонь из артиллерии и тяжелых минометов, но их снаряды с воем пролетали над нами и рвались где-то позади, в районе моста Мольтке, через который командование срочно перебрасывало к нам танки, артиллерию и гвардейские минометы "катюши".
В воздухе показались наши самолеты. Они шли широким фронтом. У Бранденбургских ворот в парке Тиргартен содрогнулась земля-Огонь противника по мосту Мольтке прекратился. Через несколько минут у "дома Гиммлера" появились десятки наших Т-34, за ними тягачи тянули тяжелые орудия. Вслед шли "катюши". И всю эту массу боевой техники устанавливали на узком участке фронта. Было тесно, и прямо-таки не хватало места. Сержант Виктор Куприянов из батареи Винокурова умудрился втащить свое орудие на второй этаж.
Его идею подхватили многие. Даже две "катюши" втянули по широким лестницам "дома Гиммлера" на второй этаж. Дверные проемы оказались узкими, их быстро расширили - разобрали внутренние стены и грозное оружие нацелили на рейхстаг.
Из штаба полка пришел старший сержант Съянов. Два дня назад его ранило, но ранение оказалось легким, и он находился в санбате дивизии. Приходу Съянова я был рад. Мало кто уцелел из ветеранов батальона. А тут старый знакомый!
– Здравствуй, здравствуй, Илья Яковлевич! Рассказывай, какими судьбами вернулся в батальон?
Он мне рассказал, что сегодня утром все тыловые подразделения дивизии облетел слух, что батальон Неустроева уже чуть ли не взял рейхстаг. Вот Съянов и заторопился. Врачи не отпускали. И тогда он просто сбежал.
Позвонил помощник начальника штаба полка майор Андрей Логвинов и сообщил, что нужно немедленно направить в штаб кого-нибудь из офицеров, чтобы получить пополнение.
Капитан Ярунов и замполит лейтенант Берест находились в ротах и лежали в цепи стрелков на Королевской площади. Отозвать их было невозможно. Немцы держали площадь под многоярусным пулеметным огнем. На НП со мной находился старший лейтенант Гусев. Но он был нужен мне.