Путь к солнцу
Шрифт:
Он оторвался от книги и взглянул на сына.
— С Рождеством, Томас.
— С Рождеством, папа. — Томас замолчал, не зная, что еще сказать. Он чувствовал себя неловко.
Судья заговорил сам:
— Я слышал твой разговор с матерью. Почему она решила уйти? Из-за Мохини или из-за дела «Уортон»?
Томас поморщился. Все-таки иногда отец бывал слишком прямолинейным.
— И то и другое, я думаю, — ответил он. В истории их взаимоотношений с Прийей все было не так однозначно. Виноваты были не только обстоятельства — сами они тоже приложили руку к тому, чтобы все сломалось.
— Ей никогда не нравилось это чертово дело, — продолжил Судья.
— Неудивительно. Сложно испытывать симпатию к компании, из-за которой погибла чуть не целая школа ребятишек.
Судья кивнул и поднялся со стула.
— Проклятие адвоката, — заметил он, направляясь в столовую. — Ты не можешь выбирать тех клиентов, которые тебе нравятся.
— Прийя бы с тобой не согласилась.
— Да. Она всегда была идеалисткой. — Судья повернулся и положил руку Томасу на плечо. Где-то в глубине дома пробили часы. Семь. — Мне очень жаль, сынок. Правда очень жаль. Тебе пришлось нелегко в последние шесть месяцев.
— Спасибо, папа. — Такое редкое для отца проявление эмоций по-настоящему тронуло Томаса.
Элена встретила их в столовой с корзинкой горячих булочек в руках.
— Фаршированная индейка, картофельное пюре, клюква, брокколи, — провозгласила она. — Тед и Эми накануне Рождества съели всю начинку, но я приготовила новую порцию.
По дому расплывался восхитительный запах, и Томас позволил себе улыбнуться. Его младший брат Тед работал в нью-йоркской финансовой компании, а его жена Эми была моделью и снималась в глянцевых журналах. Несмотря на свою невероятную успешность, и Тед, и Эми были людьми простыми и приятными в общении.
— Уверен, Тед участвовал в этом побольше, чем Эми, — усмехнулся Томас.
Судья усмехнулся в ответ:
— Эта девчонка, по-моему, никогда не ест.
— Мне очень жаль, что меня не было с вами. — Томас улыбнулся и с удивлением почувствовал, что нисколько не покривил душой.
— Ничего, ты прощен, — сказала мать. — А теперь налетай.
За обедом они старались говорить на отвлеченные темы, но настроение, вызванное тяжелыми событиями последнего времени, все же дало о себе знать, когда они заканчивали главное блюдо. Мать спросила Томаса, слышал ли он о разрушительном цунами на побережье Индийского океана.
— Об этом говорили по радио, — ответил он.
— Мать целый день провела у телевизора — следила за новостями, — вставил Судья.
— Уму непостижимо. — Элена покачала головой. — Все эти люди… — Ее голос дрогнул. — Как, ну как подобное вообще может происходить?
— Я не знаю, — заметил Томас. Этот вопрос пришел ему в голову уже во второй раз за день. Он снова подумал о матери Эбби, рыдающей у него на руках, и повернулся к отцу: — Раз уж мы перешли к грустному, папа, я бы хотел узнать твое мнение. Сегодня, когда я ехал к вам, со мной случилась такая история…
Он рассказал Судье о похищении и о своем разговоре с детективом Морганом. Точка зрения отца была ему действительно интересна. Рэндольф Кларк стоял во главе одного из самых влиятельных органов судебной власти США и, несомненно, представлял себе общую картину совершаемых в стране преступлений.
Внимательно выслушав Томаса, Судья потер подбородок.
— Хмм… Около Фейетвилла расположен Форт-Брэгг [7] . — Он секунду помолчал. — Вполне может быть, что это не обычное похищение. За последний год наблюдается резкий скачок преступлений, связанных с торговлей детьми.
7
Форт-Брэгг — одна из основных военных баз армии США.
Томас нахмурился:
— И как это связано с фортом?
— Очень просто. Форт предоставляет сутенерам постоянную клиентскую базу.
Элена вдруг перекрестилась, порывисто встала и принялась убирать со стола. Переглянувшись с отцом, Томас тоже поднялся, чтобы помочь ей. После того как уборка была закончена, они перешли в гостиную. Томас прихлебывал эггног, а Судья ворошил кочергой угли в камине.
Потом все переместились к елке. Элена взяла с журнального столика старую Библию в кожаном переплете. Она открыла ее на Евангелии от Луки, как обычно в это время года, но казалось, что она смотрит на страницу и не видит, что там написано. В конце концов Элена все же закрыла Библию и отложила ее в сторону.
— Не уверена, что я смогу сейчас читать, — призналась она.
— Я прочитаю, — предложил Судья и взял Библию.
Как и каждый год, Томас вслушивался в древние, давно знакомые слова, но теперь они значили для него совсем немного. Как и любой мальчик из католической семьи, он был крещен и прошел конфирмацию, но идеи христианства изрядно поблекли за годы его пребывания в Йеле. В реальном мире сомнение являлось единственной истиной.
Когда Судья закончил чтение, Элена достала из-под елки маленький сверток, нарядно упакованный в золотую бумагу, и протянула его Томасу. Судя по всему, Священное Писание немного успокоило ее. Она улыбнулась сыну и бросила взгляд на Судью.
— Отец выбирал, — заметила она.
Томас развернул бумагу. Под ней оказалась маленькая коробочка. Он открыл ее. Внутри лежали серебряные запонки с его инициалами: ТРК. «Р» означало «Рэндольф» — его второе имя.
— Прийя всегда пыталась заставить тебя носить эти пижонские рубашки с французскими манжетами, — усмехнулся отец. — Я подумал, что с ними ты быстрее привыкнешь.
— Да. Она много чего старалась заставить меня делать, — сказал Томас.
Элена вытащила еще один сверток.
— Я купила это для нее. — Она вздохнула. — Нашла в букинистическом. Наверное, я могла бы его не доставать, но все же я бы хотела, чтобы ты взял это с собой.
Томас покачал головой:
— Она не вернется, мам. Так что не вижу в этом смысла. — Ему не хотелось быть резким, но и не хотелось, чтобы у родителей оставалась ложная надежда.
Элена снова вздохнула:
— Даже если так. Все равно. Возьми с собой.
Томас неохотно принял сверток.
— Мне развернуть?
Мать кивнула.