Путь качка
Шрифт:
Вне поля есть жизнь. Люди могут любить тебя больше, чем ты их. Они могут любить тебя за тебя.
Любовь.
Для этого еще слишком рано, но волнение есть. Я чувствую его каждый раз, когда нахожусь рядом с ним. И это чувство нарастает каждый божий день, каждый раз, когда парень говорит что-то милое со своим южным акцентом. Такой очаровательный. Сдержанный.
Джексон застенчив.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять это, потому что я судила о нем исключительно по его размеру и внешнему виду — огромные, возвышающиеся
Я вижу это. Вижу его.
Милый мальчик, который хочет большего, чем игра в мяч.
Джексону Дженнингсу наплевать на деньги или славу. Все, чего он хочет, это чтобы его отец гордился им. Хочет, чтобы его мать проявляла к нему нежность. Он жаждет этого.
«Что ж, у меня есть для тебя новость, Джексон Дженнингс: я горжусь тобой. И хочу показать тебе свою привязанность».
Я просто хочу, чтобы он рассказал мне, что чувствует, чтобы я знала…
Его руки сжимаются вокруг меня, медленно опускаясь к моему животу и нежно обнимая меня. Низкий храп в моем ухе странно удовлетворяет.
Мы оба удовлетворены, расслаблены.
Вздыхаю.
Лежу тихо, размышляю, пытаюсь успокоить свой мозг, чтобы отдохнуть, даже не зная, что вообще меня разбудило.
Подавляя зевок, закрываю глаза — все равно слишком темно, чтобы что-то видеть, — и выбираю место в своем сознании, чтобы мои мысли могли вернуться ко сну. Занятия. Осень. Завтра будет дождь. Праздник. Джексон, Джексон, Джексон.
«Фу. Давай спать, Чарли! Выключи свой мозг!»
Это занимает у меня много времени. Слушание ритма дыхания Джексона помогает. Ритм постоянный и успокаивающий. Я чувствую себя в безопасности в его объятиях. Парень сдвигается, его крупная фигура движется позади меня, нос все еще уткнут в мою шею.
Лежу неподвижно, пока он скользит рукой вверх по моему бедру, моей руке, пока не убирает пальцами длинные пряди волос с моей шеи, где только что было его лицо.
Джексон целует меня ниже уха.
Лежит в темноте, просыпается, гладит мои волосы, нежно перебирает их пальцами. Тихо, не издавая ни звука.
Мое тело расслабляется, дрейфует в невесомость.
Затем.
Джексон говорит.
Это тихий шепот — просто мое имя.
— Шарлотта.
По какой-то причине я остаюсь совершенно неподвижной.
Мне любопытно, и я жду.
— Ты не спишь?
Притворяюсь спящей, контролирую свое дыхание.
Его пальцы слегка играют с волосами у моего уха, наматывая их на указательный палец, скользят по коже моей щеки.
Хотя мы прижаты друг к другу, парень придвигается еще ближе, касаясь губами моего плеча. Положив руку мне на плечо, он еще раз целует мою кожу.
Я слышу, как он задерживает дыхание. Его рот открывается.
— Что ты со мной делаешь? — спрашивает он вслух, тихо.
«Что я с ним делаю? Что он имеет в виду?»
— Мне казалось, что я все знаю. И что мне теперь делать?
«О чем, черт возьми, он говорит?»
— Я
Ох.
Ох!
Я стараюсь дышать ровно, чтобы скрыть тот факт, что мое сердце начинает биться с перебоями. Оно бешено колотится у меня в груди, пока я жду, когда Джексон продолжит говорить, молча умоляя о большем количестве слов.
Парень открывается, потому что думает, что я сплю и не слышу его. Должна ли я что-то сказать? Правильно ли это, что я лежу здесь и притворяюсь?
— Ты такая красивая, — шепчет он мне на ухо. Целует мои волосы. — Боже, ты великолепна. Знаешь, я мог бы пялиться на тебя весь день. — Он тихо хихикает. — Конечно не знаешь, ты же спишь.
О боже, мог ли он быть еще более очаровательным? Ух!
— Я не знаю, как дать тебе то, что ты хочешь, но хочу попробовать, — продолжает Джексон. — Пожалуйста, не ненавидь меня, когда я все испорчу. Ты единственная, кому сейчас не наплевать на меня.
Мое сердце.
Мое сердце…
Оно сжимается. И болит за него. Это неправда! Мне хочется закричать, не зная, правда это на самом деле или нет. Хотя это его правда, а это все, что действительно имеет значение.
Слеза скатывается из уголка моего глаза, когда парень нежно целует меня в висок.
— Я хочу поступить с тобой правильно, Шарлотта Эдмондс.
Поступить с тобой правильно.
Ох, этот южный акцент, мне хочется упасть в обморок — и упала бы, если бы парень знал, что я не сплю. Я могла бы восторгаться его словами.
Продолжаю притворяться спящей.
— Чего ты хочешь от меня? Скажи мне, и я отдам это тебе.
Я хочу сказать: «Не говори так. Ты не обязан мне ничего давать — только свою… только себя».
— Я не влюбляюсь в тебя. — Джексон делает паузу. — Этого не может быть, верно?
Думаю, он закончил — потому что что еще можно сказать? Парень практически признался, что влюбляется в меня, но продолжает разговаривать со спальней, изливая душу в темноту.
А у стен есть уши…
— Я тебе нравлюсь, не так ли? Моя личность, а не потому, что я играю в мяч? Ты бы осталась со мной, если бы я решил не становиться профи. Я уверен в этом, — размышляет он вслух, и парень на сто процентов прав. Я буду рядом с ним, несмотря ни на что. Если бы у нас были отношения, для меня не имело бы значения, что решил бы делать со своей жизнью Джексон.
Кроме того…
Быть профессиональным футболистом опасно. С чего бы мне хотеть отправлять его на игры с возможностью того, что он получит травму? Я бы нервничала, наблюдая за ним на поле каждую неделю, ожидая, что удар завершит его карьеру, уничтожит его. Выдержат ли это мои нервы?
Сомнительно.
— Я не люблю тебя. — Пауза. — Или люблю? Черт. — Затем: — Ты любишь меня?
Задерживаю дыхание, мое тело становится совершенно неподвижным.
— Ты любишь меня? Конечно же, нет.