Путь Кейна
Шрифт:
Куда сильнее меня беспокоила полученная от брата предсмертная весточка. По идее — надо бы бросить все дела и рвануть на север, но это пока просто невозможно. И дезертировать после сегодняшней выходки весьма проблематично, и Катарину найти жизненно необходимо. Ох, тенью чую, сейчас в Тир-Ле-Конте такая грызня начнется… Одна надежда на отца. Но у него и в Альме забот хватает.
После того как мы на деревенском погосте похоронили погибших сослуживцев и загубленных бунтовщиками крестьян, лейтенант Эмерсон приказал занять дом бывшего старосты и переждать ночь там. Поутру от капитана Анвольда должен прибыть гонец, тогда уже ясно станет — останемся мы здесь дальше или придется перебираться на новое место.
В связи с такой неопределенностью лейтенант распорядился усилить караулы и, опасаясь нового нападения мятежников, даже не отпустил пехотинцев в церковь на отпевание погибших товарищей. Вместо этого он пригласил священника, чтобы тот отслужил заупокойную прямо в доме старосты. Волонтеры присоединились к солдатам, а мы с Арчи без дела болтались по заднему двору, делая вид, что помогаем Шутнику готовить ужин. Укрывшийся плащом Бернард храпел на загнанной сюда телеге.
— Кейн, ты идиот! Какая муха вообще тебя укусила? — закатил глаза Шутник, помешивавший деревянной ложкой похлебку в котелке над костром.
— Ты о чем это? — разыграл я удивление.
— С какой стати ты продырявил этому рыцарю башку? — уточнил вопрос сидевший рядом на бревне Арчи.
— Должен же я был сделать хоть что-то хорошее в своей жизни, — пожал я плечами.
— Ты это собираешься говорить на трибунале? — Арчи поднялся на ноги и огляделся. Ни капрала, ни лейтенанта видно не было. — Придумай что-нибудь получше.
— Думаю, до этого не дойдет.
— На твоем месте я бы на это не рассчитывал, — предупредил меня Шутник. — Лейтенант хоть и остыл, но слово сдержит.
— Да и тень с ним, как-нибудь выкручусь, — отмахнулся я.
— Вот этого я и опасаюсь, — скорчил гримасу Арчи и уже краешком рта тихонько пробормотал: — Тихо, капрал идет.
— Кейн, иди сюда, — позвал меня Линцтрог, остановившись рядом с конурой.
— Слушаю, господин капрал, — подошел к нему я.
— Лейтенант приказал приглядеть за тобой, чтобы ты глупостей не натворил, — неожиданно в открытую предупредил меня Линцтрог и по его добродушному лицу скользнула тень раздраженной гримасы. — Видно, всерьез он на тебя взъелся. Но если решишь попытать счастья, я отвернусь. И ребята мои ходить по пятам не станут.
— Спасибо, господин капрал. — Мне ничего не оставалось, кроме как его поблагодарить. — Я могу идти?
— Иди, сынок, иди, — разрешил Линцтрог и ушел в дом.
Я вернулся к костру, присел на бревно и задумался. Серьезно он советовал дезертировать, не дожидаясь возвращения в Старый Перент, или просто хотел на мою реакцию посмотреть? Если разобраться, добрых чувств к подстреленному рыцарю ему испытывать не из-за чего. Даже скорее наоборот: хоть оставленные в деревне пятеро пехотинцев и успели занять оборону, это ничего не изменило: удравшие при появлении нашего отряда мятежники спалили их вместе с домом. Но что было, то прошло, а сбеги я — это будет оплошность Линцтрога. И, насколько мне удалось понять характер капрала, таких ситуаций он очень и очень не любил. Вот ведь вопрос-то…
— Чего он хотел? — оценив мой задумчивый вид, поинтересовался Арчи.
— Да так, ерунда, — покачал я головой.
— Подсказал, где веревку можно раздобыть? — усмехнулся Шутник и попробовал на вкус ароматное варево.
— Что-то типа того. Ну что, кашевар, долго ждать еще?
— Да готово уже. — Шутник попробовал еще раз и сплюнул. — Не, чуток подождать придется.
— А скажите-ка мне, господа хорошие, — я вытащил из сумки изъятую у эльфа серебристую шишку, — что это за чудо такое?
— Убери, — попросил спрыгнувший с телеги Бернард. — А лучше выкинь.
— А что такое? — удивился я.
— Видел, как карету проповедника расхлестало?
— Ну?.. — кивнул я.
— Это эиль-на-тарол, — нараспев произнес тайнознатец. — Серебряная стрела леса.
— И? — озадаченно потер я затылок, но шишку все же в дорожную сумку убрал. — Что с того?
— А ты отойди за амбар и отломи чешуйку. Если сразу не выкинешь — на куски разорвет, — наконец толком объяснил Бернард.
— Полезная, значит, в хозяйстве вещь, — решил я. — Сгодится еще.
— Смотри, осторожней с ней, — забеспокоился Шутник. — А то и от тебя мокрого места не останется, и товарищей ни за что во тьму отправишь.
— Не дрейфь, не отправлю, — успокоил его я. — И как это «ни за что»? Товарищей всегда есть за что.
— Кейн, пришли к тебе. — Покинувший свой пост у ворот Олаф остановился рядом с костром. — Мужик какой-то спрашивает того, кто рыцарю третий глаз нарисовал.
— Кто такой? — насторожился Арчи.
— Да вроде на Фиценвольда похож. Может, родня?
— Ладно, разберемся, — поднялся я на ноги. — Арбалет дай.
— Не, — двумя руками вцепился в оружие волонтер. — Я на посту.
Бернард отвернулся скрыть улыбку, а Шутник и Арчи так и вовсе расхохотались на весь двор. Я только хмыкнул, сдерживая смешок, и в сопровождении волонтера отправился к воротам, где прислонившийся к забору пехотинец пристально рассматривал незваного гостя.
Тот нервно теребил в руках неокрашенную войлочную шапку и старательно изучал носки собственных ботинок, боясь лишний раз отвести от них взгляд. Рябой крестьянин и вправду сильно походил на погибшего Фиценвольда, только был чуток помладше и не такой кряжистый. Думаю, они хоть и не близкая, но все же родня.
— Ну чего надо? — не слишком дружелюбно поинтересовался я, и мужик вдруг протянул мне небольшой, но туго набитый кошель.
Вот так дела.
— Это что?
— Эт-т-то вам, господ-д-дин, — заикаясь, пробормотал крестьянин. — Я у бра-т-та за д-д-душеприказчика, он бы од-д-добрил.
— Понятно. — Поколебавшись, я все же принял кошель и взвесил его в руке. Очень даже неплохо. Хоть, судя по бренчанию, медяки. — А скажи-ка, любезный, как же так получилось, что мятежники сразу к брату твоему нагрянули и по соседству никого больше не тронули?