Путь Киартаны
Шрифт:
– Осифур! – возмутился Игонор. – Невозможно, обучить магии девчонку. Мерион, это безумие, разве ты забыл слова мастера Азари? «Их сила иного рода»!
Но Игонор не единственный выглядел поражённым, сам Оксифур смотрел ошарашенным взглядом и не знал, что ответить.
– Всё не так, как нам говорили! – взялся объяснить Мерион. – Да, в Совете есть такое правило, но это вовсе не значит, что учить девочек нельзя! Никому это не удавалось. Обучение им даётся сложнее, ни одна девочка не нашла посох, но я верю в Киартану!
– Ты испортишь ей жизнь, если ничего
– Уверен, Мерион не желает ей зла, – ответил Мьёрн. – Я и сам часто задавался этим вопросом, но мои семь обучений прошли.
– Я не стану мешать, – высказался Оксифур. – Если Мерион решил нарушить правила – пусть будет так, но на её обучение в Ордене согласие должен дать каждый, кто уже знает о девочке.
– Вы и теперь собираетесь потакать его капризам? – поразился Игонор. – Оксифур, разве не ты должен неукоснительно следовать правилам и следить за их исполнением? Я против, даже обсуждать это бессмысленно!
Игонор не стал больше ничего слушать, он поднялся, на секунду задержал взгляд на Мерионе и покинул зал, оставив всех в гнетущей тишине. Но в одном Игонор был прав: нужно и её согласие тоже.
3. Ученики
Колосья ржи стояли выше неё, ветер развивал алые, в свете солнца, волосы и прибивал платье к ногам. Она пыталась догнать солнечные зайчики, радовалась ясному дню и свежести, а мама всего этого не понимала.
Солнце светом и тенью играло в ветвях деревьев, увлекая взгляд. На повороте дороги, у края великого хлебного поля мама следила за ней. Она статно стояла и смотрела вдаль, желая сокрушить горы, её салатовое платье развивалось на ветру, но глубоко во взгляде, томилась печаль, о которой она никогда не говорила.
– Мама! – крикнула Киартана звонким голосом, обернулась и тёплым взглядом заставила Марису улыбнуться. – Посмотри как красиво! Такого прекрасного дня, я еще не видела!
– Да, я вижу… – во взгляде и даже улыбке Киартана заметила фальшь. Мама всегда грустила.
– Нам пора, дочь, – заключила Мариса. – Ветер холодный, того и гляди, продует.
Киартана нехотя вернулась к повозке, посмотрела маме в глаза, спокойно и счастливо, как и всегда.
– Мама, почему ты грустишь в такой день?
Мариса не ответила, а лишь вновь улыбнулась и легко шлёпнула подзатыльник.
– Твои причуды помешают нам приготовить жаркое на ужин! – подбодрила Мариса. – А ты ведь любишь его!
Мама взяла её за руку и посадила в повозку. Она всю дорогу вспоминала этот момент – шум и треск сосен на ветру, словно некто шепчет ей все истины мира, солнечные блики, способные раскрыть любой обман, её рука просвечивается на ярком солнце.
Она знала дорогу – ей нравилось ездить с мамой за покупками в Керник, а по пути разглядывать обочину, уходящие вглубь полей тропы, и одинокие деревья, машущие ей ветвями. Она представляла,
Лошадь медленно тянула повозку на холм, а с востока над половиной неба нависла массивная чёрная туча. Молнии били на горизонте, но гром долго не приходил.
– Мама! – показала Киартана. – мы едем прямо в грозу!
– Всё хорошо, дорогая, – уверенно ответила Мариса. – Мы успеем, если не будешь меня отвлекать.
Киартана умела слушать, но гроза пугала её, волнение нарастало, молнии били всё ближе, а гром приходил уже спустя пару секунд. Первые крупные капли посыпались с неба, когда они проехали массивную деревянную табличку с надписью «Добро пожаловать в Онтари». Киартана всегда удивлялась красоте букв, а тётя Оля однажды сказала, что её написал сам Мастер Мерион, хозяин дома, в котором они жили.
Мама привстала на козлах.
– Держись! – крикнула она и стегнула лошадь, а повозку тутже резко качнуло.
Они въехали в деревню, дома проносились мимо, а дождь барабанил всё сильней. Киартана держалась изо всех сил, но каждым ударом её качало из стороны в сторону, и ей это нравилось, она смеялась, и мама, услышав её, также залилась смехом.
Дом мага располагался у леса, на самой вершине холма. Мариса гнала лошадь, повозка надрывно скрипела, колёса увязали в песке. Киартана узнала улицу, старый дощатый забор. Они проехали широкую арку без ворот и остановились посреди огромного двора. Тётя Оля, полная женщина лет пятидесяти, вышла с обеспокоенным взглядом, но стоило Киартане помахать ей, сменила гнев на милость.
Мама умело направила лошадь по кругу, и та подтянула повозку прямо к широкому крыльцу с резным дощатым навесом.
– Какая туча, – воскликнула тётя Оля, принимая у Марисы поводья. – Хвала Владыкам, вы успели до ливня! Лишь бы посевы не побило градом…
Мариса и Ольга Фёдоровна начали разбирать повозку, а Киартана ничем не могла помочь с тяжёлыми сумками и направилась в дом.
Она поспешила наверх, но на лестнице вдруг заметила, приоткрытую дверь в комнату мага. Совсем немного, на пару пальцев, а из щели на пол падала полоса тусклого света. Холодок прошелся по щиколоткам, когда она приблизилась. Горела лампа у открытого окна. Эта комната всегда была закрыта, и ей неожиданно захотелось заглянуть внутрь. Киартана испуганно оглянулась, но мама с тётей Олей ещё занимались покупками в кухне.
Киартана осторожно, потянула дверь, и та открылась невероятно легко. В лицо ударил поток прохладного воздуха, будто Владыки, прошептали ей истины самого мироздания, только она не поняла ни единого слова.
В глаза бросились стены, залитые яркими цветными пятнами. Всюду стояли полки с книгами и странными предметами, назначения которым Киартана не могла придумать. Она привыкла видеть всё на своих местах, мама часто убиралась, и всегда просила её помогать, но здесь вещи были свалены кучами, почти вся мебель ютилась под тканью с толстым слоем пыли, а мама не любила пыль или яркие цвета. Киартана бесшумно пробралась внутрь.