Путь Киартаны
Шрифт:
– Спасибо, – заговорил Игонор лишь спустя два часа пути, когда их обогрело настоящее солнце, – ты спас мою жизнь…
– Я сделал, что должен был, – Мерион не мог взглянуть ему в глаза, даже через много лет.
– Ты рисковал ради меня…
– Это совершенно не важно. Если война будет выиграна, каждый получит по заслугам, – сурово ответил Мерион, давая понять, что не желает продолжать разговор.
– Считаешь, в Ордене есть предатели?
Мерион действительно так думал.
– Да, это правда, – Мерион посмотрел на Игонора. – Я повстречал Волков шесть лет назад, один из них, Сари Меднесс, победил и сломил мой
– Считаешь, они неспроста носят маски? – Игонор оказался как всегда проницателен. – Боишься, что под ними скрываются наши товарищи, погибшие на войне.
– Мне не хочется в это верить. – маг боялся, что Волками могли оказаться и его ученики.
– Надеюсь, ты не прав, – заключил Игонор, но момент был утерян безвозвратно. Мерион отвернулся на север, вновь увязнув в страшных воспоминаниях.
Оксифур по просьбе Владык отправил его на север. Путь домой, тяжёлый и тревожный, длился почти шесть лет, но вскоре он снова ступит на родные земли. Маг вздохнул, припомнив угрюмое выражение лица Оксифура, с которым он встретил его в тот вечер, мог ли он знать, куда посылает Мериона? Мог ли знать, к чему приведёт их бездействие? Эти вопросы не давали ему покоя весь путь до форта Орнел.
Жаркое лето только набирало силу, когда они вернулись в Алькадию. Оксифур затеял провести Совет на этот раз до Дня Памяти.
Столица, как и всегда, привлекала множество людей: заезжие купцы, торговцы разнообразными товарами, фермеры, что привезли молодые овощи и фрукты, все они спешили попасть на рынок столицы первыми, чтобы снять сливки с местных богатеев. По дороге Мериону встречались трубадуры, отряды наемников, охраняющие караваны или кареты с важными персонами, множество разного вида нищих и беженцев. Маг старался подметить всё и быть начеку.
Сама столица кипела жизнью, но Мерион не жаловал людных мест. В юности ему нравилась толкотня, постоянная спешка, спёртый воздух, вонь узких улочек, шум, не смолкающий ни днем, ни ночью, а теперь, на исходе лет, он начал ценить свежесть, размеренность и спокойствие.
Маг въехал в город на закате и сразу отправился к архипелагу Ордена, даже ночью, улицы оставались, полны людьми, на площадях и в проулках играла музыка. Мерион неспешно пересёк город и на минуту остановился перед парком, за которым высилась башня, чернее ночного неба. В шуме дубов вновь мерещились голоса Мудрейших. Он отпустил коня и прошёл под сенью деревьев до паперти, поднялся по широкой лестнице к башне и уже там огляделся, наслаждаясь свежим морским воздухом. Родные места всегда придавали ему сил, и теперь, глубоко вдохнув, Мерион обрёл небывалое спокойствие, и, лишь сполна насладившись видом, вошёл в башню.
Внутри царили прохлада и тишина, он и запомнил её такой. Каждый шаг по мрамору отдавался глухим эхом. Вокруг, по стене, вилась широкая лестница, и Мерион отправился сразу наверх.
На Втором и третьем уровнях распологались чайные, но теперь, посреди ночи, они пустовали, а лестница шла всё выше. Зал Совета занимал целых три уровня, а над ним находилась самая большая библиотека севернее Перешейка. Мерион, как один из старейших мастеров занимал крупный зал с окном, выходящим на парк перед башней.
Город виднелся вдалеке в
Первым, кого Мерион встретил, оказался его добрый друг Грион Фаэдра. Он сидел в чайном зале и писал витиеватым почерком в обитой кожей книге.
– Отчего не спится? – спросил Мерион.
– Быть летописцем тяжелое бремя, – заметил Грион в своей ироничной манере, – теперь я понимаю, отчего все отказались. И Вы, мастер, не взялись за это скрупулёзное дело.
– Ты же знаешь, что я не настолько усидчив, – усмехнулся Мерион. Грион любил подшучивать над ним, но никогда не переступал грань. – И с каких пор ты вновь стал звать меня на Вы?
Мерион сел рядом и налил себе ароматного Бургунского чая, пока Грион выводил сложные символы в летописи.
– Мы не виделись семь лет, – учтиво ответил Грион. – многое могло измениться, но, надеюсь, наша дружба по-прежнему сильна, и вы почтите меня своим присутствием в день моего рождения. В последнюю луну года….
– Даже за сотню лет я не забуду твоих празднеств, – рассмеялся Мерион, – и да, ты всегда останешься моим лучшим другом.
– И навсегда – лишь Вашим учеником.
Мерион не стал спорить. Чай с дороги оказался чрезвычайно хорош, а лёгкая музыка в зале помогала расслабиться. Не хотелось начинать важный разговор, но Грион заметил гложущий вопрос в его взгляде.
– Мастер? – спросил Грион, отложив том. – Вас что-то беспокоит?
– Орден редеет, – произнёс вслух очевидное Мерион. – На нынешнем Совете едва заполнится половина зала, а ведь когда-то он бывал полон, – маг с надеждой посмотрел на Гриона. В его волосах прибавилось седины, а в глазах мудрости и ещё появилась усталость. Мерион видел подобный взгляд в зеркале уж довольно долго. – Ордену нужна свежая кровь.
– Твоя правда, – ответил Грион, как друг, а не как ученик. Его улыбка яркой вспышкой пробилась сквозь маску грусти, и Мериону стало спокойнее на сердце. – Сейчас самое время начать обучение. Конечно, годные маги выйдут лет за двадцать, но и перемирие, надеюсь, продлится не один год. Всем нужна передышка.
– Я должен спросить тебя, как друга, – Мерион ещё не видел Киартану, не знал, какой она выросла, но был точно уверен в её судьбе, и не мог бросить свою затею. – Я собрался обучить девочку и хочу, чтобы она продолжила учиться в Ордене и стала мастером.
Поначалу Грион не понял, что именно сказал Мерион, но спустя минуту осознал его слова.
– Почему? – уже во взгляде Мерион видел искреннее удивление. – Ты встретил девочку, способную к магии?
– И не впервые. Помнишь, я рассказывал тебе о моем походе на север… и о сожжённой деревне?
Мерион не многим поведал о случившемся, Оксифуру, глашатаям Владык на допросе в Орнеле и друзьям, Мьёрну и Гриону. Но никому он не говорил про Киартану.
– На пепелище, когда Бассы и Волки покинули деревню, я нашёл младенца, девочку. Её спрятали от Бассов, она спаслась от огня, а мне удалось вывезти её и отправить на юг, – Мерион впервые говорил о ней, и с каждым словом улыбка на его лице ширилась всё сильней. – Киартана сейчас живёт в моём доме, ей уже больше шести лет, и я собираюсь взять её в ученицы.