Путь колючей Искры
Шрифт:
— Мне надо рассказать тебе кое-что. О детях Повелителя неба.
— Слушаю тебя, — ответила Элла, не оборачиваясь, она с жадностью смотрела вокруг.
Авар отпустил ее руку и потер ладонью глаза. Если бы он мог никогда не начинать этого разговора! Но рано или поздно придется сказать правду… Ученица Кнута прошла чуть вперед и скрылась в кустах. Спутник сразу последовал за ней, продрался сквозь заросли боярышника и беспомощно огляделся. Эллы нигде не было. Он позвал девушку, но ответа не последовало. Небо над сыном Эскала потемнело и снова заморосил дождь.
Элла прошла через кусты и где-то далеко увидела ветхий домишко.
— Смотри, здесь живет кто-то, — обернулась она к Авару, который шел следом.
Рядом никого не оказалось. Домик тоже исчез, зато вокруг ученицы колдуна, как из ниоткуда, выросло бескрайнее лавандовое поле. У Эллы перехватило горло. Она с трудом вдохнула и громко позвала спутника.
В ответ раздался режущий клич Тел-ар-Керрина. Элле вдруг остро захотелось уйти отсюда, не важно куда, лишь бы понимать, что происходит.
Лес сделал то, что считал единственно правильным, он разделил незваных гостей. Каждый должен был проделать свой путь в одиночестве.
Элла замерла в нерешительности, стоя посреди лавандового поля. Ясно вспомнилось такое же около Хлома, и стало не по себе. С леса станется, он и сюда поле-разбойник перенесет. Ученица Кнута уже отдохнула после лабиринта, но сил все равно было не разгуляешься, и перед тем, как сделать шаг в жесткую растительность, не мешало бы проверить направление. Авар велел следовать на юго-запад, и Элла, лишенная иглы — компаса из-за оставленной в лабиринте торбы, применила заклинание поиска пути.
Внутренний взор расчертил поле на квадраты и наметил дорожку. Но ориентира найти не удалось, поле казалось бесконечным, и Элла не придумала ничего лучше, чем примять траву на пути. Идея оказалась так себе: сил уходило слишком много, просто блуждать по полю было бы легче. Ученица колдуна вытерла рукой выступивший на лбу пот. Плюнула на свою затею и попыталась сориентироваться по солнцу. К счастью туч не было. Прикинув, куда следует идти, она сделала шаг, и тут же почувствовала, что попала в ловушку. Запах лаванды стал невыносим, а шагать стало сложнее, будто к ногам привязали невидимые грузы. Она заставила себя думать, об исполняющем желание колодце, который должен быть в конце леса, и зашагала энергичнее.
Поле издевалось и вредничало, тело Эллы ныло, а в голову лезли ненужные мысли. Вспомнилось промозглое весеннее утро, когда старший сводный брат Тур пришел делать ей предложение. Он пришел не один, очевидно, после того что произошло накануне вечером, одного его она бы и на порог не пустила. С ним были Отал и Васку. После произошедшего Эллу била мелкая дрожь, она постоянно мерзла и никак не могла взять себя в руки. Хотелось искупаться, но сил выйти наружу сил не было. Если бы не голос наставника, она и дверь бы не открыла. Мужчины вошли в ее маленькую комнатушку, полную переломанной мебели.
Вид у Тура был не такой бравый как вечером, хотя все такой же самодовольный, Васку выглядел скорее озабоченным, лицо отчима, как всегда, ничего не выражало. Тур улыбнулся, он, вероятно, полагал, что так выглядит симпатичнее, но Элле его улыбка казалась издевательством.
— У нас к тебе предложение, дорогая, — отчим тоже улыбнулся, и Элле захотелось провалиться сквозь землю.
— Я вчера был немного настойчив, — осторожно начал Тур. — Я хотел извиниться. Ты всегда мне нравилась, а вчера, я не знаю, что на меня нашло. Прости, я поторопился. Но я готов исправиться, я хочу чтобы ты стала моей женой.
Элла сдвинула брови.
— Я не буду твоей женой. Не хочу.
Лицо Тура залилось краской. Хотелось верить, что от смущения, но Элла знала, от злости. Он сделал попытку подойти ближе, Элла попятилась и спряталась за поваленный на пол комод. Тур фыркнул:
— Никому не нужны надкусанные яблоки.
Элле захотелось кинуть в него что-нибудь. Да как он смеет!
— К тому же ты могла забеременеть, — вмешался отчим. — Хорошо подумай дорогая, не к чему плодить ублюдков.
— Ты прав, Отал, — Элла впервые назвала отчима по имени, мать настаивала, чтобы она называла его "отец", но они никогда не были близки настолько. К тому же, если он давно нарушает данное матери слово, то и Элле можно. — Ты совершенно прав. Таких как Тур, плодить нельзя. Я не хочу замуж. Тем более замуж за твоего старшего.
Тур мгновенно приблизился к Элле, схватил ее за грудки, посмотрел в глаза и прошипел.
— Придержи язык, шлюха, иначе…
— Что иначе? — Элла вдруг почувствовала себя загнанным зверем, которому нечего терять. Ухмыльнулась. — Что ты сделаешь? Еще раз трахнешь меня? Ничего. Потерплю. Это было мерзко, но очень недолго.
Тур сильнее сжал ворот платья, Элла запрокинула голову назад и попыталась руками разжать его кулак. Помнится мать говорила, что проклятье падет на каждого, кто обидит ее девочку, что ж, самое время проверить.
— Прекрати Тур, — голос наставника прозвучал, как удар хлыста — звонко, резко и уверено. — Видишь, девочка еще не в себе. Оставь ее. Поговоришь потом.
— Вот уж дудки, — хмыкнул Тур, но Эллу отпустил, — дождусь, когда сама приползет.
Элла поспешно отступила в угол. "Не дождешься", — промелькнуло у нее в голове, но вслух она ничего не сказала. Она вдруг с пугающей ясностью поняла, что именно так ее расстраивает. Шут с ней с девственностью, не велика ценность, все одно приличный муж не светит, отчим выбрать не даст. Плохо другое. Вчера, пока Тур не повалил ее лицом в подушку, они перевернули в комнате кучу мебели. Пока он не заткнул ей рот, она звала на помощь, она громко кричала, она просила отпустить ее, просила остановиться, но никто так не пришел. В замке всегда полно народу, пусть Васку с Оталом и младшими были в отъезде, но старшие братья были тут, были и слуги, и охрана, отчего никто не поинтересовался, что происходит? Получалось, место, которое она долго считала своим домом вовсе им не было, люди, которых она считала своей семьей, отчего-то ее родственницей не считали. А уж что говорить про тех, кто улыбался ей, когда она приходила помочь с замковыми обязанностями… Хочется верить, что они просто побоялись связываться с сыном господина.
Элла потерла лицо ладонями. Надо решаться.
— Отал, — она набрала побольше воздуха в легкие. — В завещании матери сказано, что в шестнадцать лет мне положена определенная сумма. Я хочу получить ее.
Отчим удивленно приподнял бровь. Почти год Элла молчала о деньгах.
— Основная сумма будет после замужества, — мужчина внимательно посмотрел на падчерицу.
— На нее не претендую. А ту, что положена на шестнадцатилетие, я бы забрала.
— Нет необходимости, — Отал улыбнулся самой обаятельной из своих улыбок, — я твой опекун еще три года. Ты ни в чем не нуждаешься. Потом все и получишь. Если, конечно, раньше не выйдешь замуж.