Путь летчика
Шрифт:
И уверенным шагом направился к машине.
– Товарищи!-громко позвал он.-Сима! Евгений!
– Подождите минутку, - высунувшись из кабины, попросил Иванов, - нас вызывает Рудольф.
– Это хорошо!-обрадовался Спирин и начал рассказывать Федорову о своем плане:
– Надо подтащить машину вон к тому ропаку и поставить ее так, чтобы винт находился с ним на одной линии. Понятно?
– Не совсем, - спокойно ответил астроном.
– Тогда слушай внимательно. Теперь не один Иванов, а мы вдвоем с ним натянем амортизатор и опояшем им ропак. Ты будешь в это время держать винт. Потом я побегу в кабину и сяду за штурвал. Когда я крикну: «контакт», ты немедленно отпустишь винт.
– Понимаю.
– Товарищи, - прервал их Иванов.-Рудольф все время слушает.
– Но, увы, не слышит, - добавил Спирин.
Иванов рассказал, что Крузе дано распоряжение вылететь на розыски.
– В такую погоду, - сказал Федоров, – Крузе все равно не найдет нас. Надо выбираться своими силами. Давайте-ка лучше перетащим самолет!
Сказано – сделано. Двое взялись за крылья, один за хвост. Покачивая машину с боку на бок, сдвигали с места то правую, то левую лыжу. С каждым новым толчком самолет продвигался вперед на несколько сантиметров.
Люди выбивались из сил. Поневоле приходилось часто отдыхать.
Наконец, натянув амортизатор, удалось опоясать им ропак. Спотыкаясь, Иван Тимофеевич побежал в кабину.
– Контакт!
Федоров бросил винт. Рывок хороший, но мотор молчит. На этот раз провозились с амортизатором больше трех часов. Но все было напрасно.
Тогда у Спирина возникла новая идея.
– Товарищи, - предложил он, - попробуем убавить длину амортизатора!
С новой надеждой взялись люди за работу, но мотор так и не дал вспышки.
Началась пурга. Теперь все равно не улететь. На крыльях образовалась ледяная кора.
– Вот я и понял, наконец, что такое Арктика, - залезая в кабину, говорил Спирин.
Иванов молча стоял около фюзеляжа в короткой шубе. Перед полетом он оделся легче своих спутников.
– Сима, ты замерзнешь, возьми кухлянку с мотора, – посоветовал Федоров.
Иванов послушно надел кухлянку и, размахивая руками, начал бегать вприпрыжку.
Глядя на него, Спирин и Федоров невольно расхохотались.
– Кто бы подумал, что Сима такой танцор? Мы еще в жизни таких колен не видели!
– Смейтесь, смейтесь, - не переставая прыгать, буркнул Иванов.-Посмотрим, как вы запляшете.
Пурга бушевала неистово. Все разместились в машине. Самолет покачивало. Хорошо, что он стоял против ветра: лыжи занесло снегом, и получилось естественное крепление.
Казалось, что время остановилось, так медленно двигались стрелки часов.
…С момента посадки прошло около суток. Ветер немного стих. Среди снежных вихрей стали появляться небольшие горизонтальные просветы. Спирин снова предложил запускать мотор.
– Чем чорт не шутит! Вдруг удача!
– В это трудно поверить, - усмехнулся Иванов, – и к тому же лететь все равно нельзя.
– А прогревать мотор необходимо.
– Бензина хватит?
– Должно хватить. Мы ведь летели один час.
Снова натянули амортизатор. Дернули – вспышка! Первая вспышка за сутки!
Появилась надежда. Теперь Спирин уже не залезал в кабину, а включал мотор прямо с крыла и крутил пусковое магнето.
– Скорей давай, скорей! Может пойдет!
Еще раз натянули амортизатор. Рывок, вспышка, вторая, третья… пошел! Мотор дает перебои, стреляет в глушитель.
Спирин непрерывно крутит пусковое магнето и не решается прикоснуться к рычагу газа: это может остановить холодный мотор. Временами мотор начинает хрипеть и фыркать. У Иванова и Федорова лица то расплываются в улыбке, то становятся унылыми.
Но вот мотор прогрелся, заработал. Машина готова к полету, да и погода разгулялась.
Спирин занял свое место. Иванов и Федоров тоже забрались в кабину, но в это время повалил такой густой снег, что пришлось отказаться от мысли о полете и остановить хорошо прогретый мотор. В ожидании прояснения его запускали каждый час.
Прошло еще часов двенадцать. Ветер стих. Появилась горизонтальная видимость. Еще не установилась летная погода, но три товарища так замерзли и проголодались, что готовы были лететь при любых условиях.
Спирин – летчик великолепный, Иванов и Федоров это знали. Кое-как финским ножом отрыли они примерзшие в снегу лыжи. Спирин дал полный газ, товарищи принялись качать машину за крылья и с трудом сдвинули ее с места. Пробежав метров десять, самолет остановился. Все сели.
Но тут явилось новое препятствие. Лыжи опять прилипли к рыхлому снегу. Самолет не двигался с места. Иванов снова раскачал машину. Хотя Спирин рулил тихо, сесть на ходу было трудно, мешали глубокий снег и струя ветра от винта. Задыхаясь, Иванов с помощью Федорова едва успел забраться в кабину.
Спирин дал полный газ и пошел на взлет. Снег был не только рыхлый, но и сырой. Машина почти не развивала скорости.
Впереди выросли ропаки. Лавируя между ними, Спирин мигом убрал газ. Самолет остановился.
– Рулим на старое место!-скомандовал летчик.
Федоров и Иванов, ухватившись за крылья, помогали рулить. Когда машина остановилась на старом месте, они отошли в сторону и начали о чем-то совещаться. Затем вернулись к самолету и неожиданно для Спирина выдвинули новый проект.
Они настойчиво требовали, чтобы Спирин летел один.
– Ты вернешься на Рудольф, - говорили они, - возьмешь бензин, продовольствие, палатку и прилетишь за нами. Здесь мы дождемся хорошей погоды и, когда подморозит, оторвемся.
Молча выслушав их, Спирин сказал спокойно, но твердо:
– Один я не полечу. Давайте лучше закусим, подкрепимся. А там видно будет.
Закусили кусочками шоколада с сухарем. Спирин проверил наличие бензина. Его оказалось очень мало, минут на сорок.