Путь на Балканы
Шрифт:
Тот стоял, одной рукой держась за борт, а второй сжимая винтовку, и материл про себя Линдфорса, Нилова, весь военно-морской флот Российской Империи, но более всего себя самого. "Ну, вот, нахрена я полез чинить проводку этим раздолбаям!" — приговаривал он про себя.
Турки скоро заметили приближающуюся к ним опасность и открыли огонь из пушек. Однако их артиллеристы оказались не на высоте, и турецкая картечь летела куда угодно, только не в страшные катера гяуров. А вот русские батареи успели исправить прицел, и новые всплески встали гораздо ближе к противнику.
Первым, как ни странно, отвернул монитор. Описав довольно большой круг,
Впрочем, легче от этого атакующим не стало. Турецкий командир, сообразив, что что-то пошло не так, вызвал на палубу стрелков и приказал отогнать дерзких гяуров винтовочным огнем. От жужжания пуль сразу стало жарче, однако закусивший удила Нилов и не подумал прекратить атаку и лишь крепче вцепился в поручень.
Вид палящих по нему турок неожиданно успокоил Будищева. Теперь ему было чем заняться, и солдат, зарядив винтовку, приложился к ней и выстрелил в приближающуюся громадину парохода. Хлесткий звук на долю мгновения перекрыл шум двигателя и все, как по команде, обернулись на Дмитрия. Но тот, не обращая ни на кого, ни малейшего внимания, снова загнал патрон в патронник и продолжил огонь. Правда, целиться с борта, прыгающего на волнах катера, было неудобно, и вряд ли это имело практический смысл, но сидеть без дела было совсем невозможно, так что Дмитрий, закусив губу, продолжал.
Между тем борт турецкого корабля был все ближе и можно было невооруженным глазом разглядеть бородатые рожи, поминутно прикладывающихся к винтовкам, денижей [39] . Как оказалось, особой меткостью они не отличались, так что пока русские моряки оставались невредимым. А вот Дмитрию, кажется, удалось кого-то подстрелить, и "бедолага" исчез за бортом турецкого корабля, оглашая окрестности истошными криками.
В этот момент, османам тоже улыбнулась удача и одна из пуль поразила матроса-рулевого. Но не успел тот, обливаясь кровью, сползти вниз, как перепрыгнувший через весь катер Нилов принял из его ослабевших рук штурвал и что было мочи заорал:
39
Дениж — турецкий матрос. Аскер — солдат.
— Давай!
Здоровый как медведь Нечипоренко тут же ухватился за длинный шест, на конце которого была закреплена мина, и выдвинул его по направлению к вражескому пароходу. Еще секунда и смертоносная адская машина скользнула под днище турецкого судна и, ударившись об него, привела в действие взрыватель. На сей раз, электрическая цепь оказалась ненарушенной и мина исправно взорвалась, подняв огромный столб воды, рухнувший с высоты на русский катер. К счастью, его котел и машина были защищены импровизированным гласисом из котельного железа, так что коварной воде не удалось затушить топку и лишить маленький корабль хода.
На подорванном пароходе тем временем началась паника. Решив, что он вот-вот затонет, одни турецкие моряки принялись прыгать за борт, другие молиться, а третьи попытались спустить на воду шлюпки.
Но на уходящей с победой "Шутке" ничего этого уже не видели, поскольку, развив полный ход, уходили
— Ура! — Радостно закричал Нилов и матросы тут же подхватили его клич, а мичман продолжал, обращаясь к своим подчиненным: — всех к крестам представлю!
— Ваше благородие, — подал снизу голос матрос-кочегар, — тут это…
— Что там еще?
— Так что — тонем!
— Как?
Заглянув вниз, офицер увидел, что из-под решетчатого настила, покрывающего днище, внутрь катера поступает вода.
— Хреново, — буркнул оказавшийся рядом с ним Будищев, — надо к берегу.
— Ты бы не умничал! — взвился Нилов, которого бесцеремонность странного солдата все-таки начала откровенно бесить. — Лучше бери магеринг [40] да вычерпывай!
40
Магеринг — парусиновое ведро.
— Чего брать? — изумился Дмитрий, но его уже оттеснили кинувшиеся вниз матросы.
Буквально через несколько секунд, они разломали настил и принялись споро вычерпывать прибывающую воду, передавая друг другу эти самые магеринги.
— Давайте, братцы! — Поторапливал их командир, — если не будем мешкать, тогда глядишь и успеем.
— Ага, если поторопимся. И это, к турецкому берегу ближе…
— Пожалуй, — скрипнул зубами мичман.
Несмотря на все усилия, вода все прибывала и вычерпывающим её матросам доставало уже до колен. Сбавивший ход катер сносило вниз течение, но берег был уже совсем близко и люди продолжали работать как проклятые. Наконец почувствовался толчок и "Шутка" ткнулась в турецкий берег. Он был гораздо выше румынского, и катер оказался как бы в тени довольно изрядной возвышенности. Но, по крайней мере, немедленное затопление ему теперь не грозило, и экипаж смог перевести дух.
Мичман Нилов с удовлетворением посмотрел на почти скрывшийся под водой турецкий пароход и довольным голосом произнес:
— А все-таки мы их на дно пустили!
— Так точно, вашбродь, — угодливо поддакнул ему Нечипоренко.
Офицер обернулся на его голос и не без удивления увидел, что Будищев склонился над раненым рулевым. С треском разорвав на матросе голландку, [41] Дмитрий осмотрел его простреленную грудь и, покачав головой, взялся за перевязку. Зажав пузырящуюся кровью рану сложенной в несколько раз чистой холстиной, он приложил сверху кусок непонятно откуда взятой кожи и принялся крепко бинтовать тело моряка лентами, нарванными из его же одежды.
41
Голландка — белая матросская рубаха с синим форменным воротником.
— Что ты делаешь? — удивленно спросил мичман.
— Надо чтобы воздух не попал в такую рану, — пояснил солдат, продолжая свою работу. — Это даже опаснее чем истечь кровью, может случиться этот, как его, пневмоторакс!
— Вы и в этом разбираетесь? — Нилов от удивления не заметил, что перешел на вы.
— Хрена тут разбираться, — хмуро буркнул в ответ солдат, потом видимо спохватился из-за грубости ответа и, бросив на Нилова опасливый взгляд, продолжал: — Главное, ваше благородие, теперь его к врачам побыстрее доставить.