Путь на Балканы
Шрифт:
Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Один из недавно доставленных из действующей армии раненых, имел неосторожность очнуться и попытался встать, чтобы отправиться в нужное ему место. Как на грех, из медперсонала рядом никого не оказалось, потому как сестры милосердия в этот момент тайком глазели на цесаревича и его свитских, а врачи во главе с Гиршовским встречали высокого гостя.
Торопившийся великий князь стремительно преодолел расстояние между приемным покоем и палатой и, вспугнув сестричек, ворвался внутрь и едва не налетел на
Как ни худо было Федьке Шматову, а то, что перед ним полный генерал он сообразил, а потому попытался вытянуться во фрунт, опираясь при этом на костыль.
— Здравия желаю вашему высокопревосходительству! — отрапортовал он слабым голосом.
Великий князь не без иронии оглядел фигурку в одной нательной рубахе и не слишком чистых кальсонах, но все же остался доволен.
— Кто таков?
— Болховского полка рядовой Шматов.
— Где ранен?
— У Езержи!
— Крепко дали турку?
— Так точно!
— В какой роте служил?
— В охотничьей команде.
Последние слова Федька произнес уже заплетающимся голосом, покачнулся и наверняка бы упал, если бы Александр не помог ему. Свитские тут же бросились на помощь цесаревичу и обратно к кровати Шматова несли великий князь, генерал и два флигель-адъютанта.
— Ну, это сразу видно — герой! — пробасил наследник престола и приколол обеспамятевшему солдату на грудь крест.
— Его в списках нет, — робко шепнул ему Ванновский [53] .
53
Генерал-лейтенант Ванновский — Начальник штаба Рущукского отряда..
— Так внесите, — отозвался тот, — чай молодец не в штабе штаны протирал.
В следующий раз Шматов очнулся уже вечером и слабо застонал.
— Очнулся, кавалер? — наклонилась над ним девушка в костюме санитарки.
— Что вы, барышня, какой я кавалер…
— Георгиевский. Радуйся солдатик, тебя сам цесаревич наградил!
— Эва как… ой…
— Что такое, голубчик?
— Мне бы это…
— Утку?
— Ага, ее.
Начало августа прошло в долгих маршах. Наконец к 9 числу Болховский полк оказался между деревнями Папикой и Султанкиой. Накануне туркам удалось занять деревню Аярсляр, выбив оттуда батальон нежинцев, и теперь русские войска готовились к контратаке.
— Будищев! — кричал во всю глотку молодой солдат, так что его, наверное, слышно было и на турецких позициях.
— Чего тебе? — спросил Дмитрий, материализовавшись у него за спиной.
— Дык это, — вздрогнул от неожиданности тот, — ротный кличет…
— Ну, раз кличет — пошли, — пожал плечами тот, и, закинув на плечо винтовочный ремень, зашагал за денщиком поручика Михау.
— Слышь, Граф, — поинтересовался посланец, — а почему у тебя турецкая винтовка?
— Чтобы ты спросил, — отрезал Будищев не расположенный к разговору.
Но
— А отчего ты не спросишь, почто тебя ротный позвал?
— Так тебе, откуда знать? — пожал тот плечами.
— А вот и знаю!
— Ну и дальше знай.
— И за что тебя только Графом прозвали, такого нелюбезного?
— Вот именно за это.
Вскоре они добрались до места и застали Михау беседующим с непонятно откуда взявшимся подпоручиком Линдфорсом.
— Ну вот, Иван Иванович, и ваш подчиненный. Вкратце я вам ситуацию обрисовал, а он доложит подробности.
— Здравствуй, Будищев, — широко улыбнулся подпоручик, как будто увидел родного человека.
— Здравия желаю, вашим благородиям!
— Да ты я вижу уже ефрейтор?
— Так точно!
— Чертовски рад тебя видеть.
— Поправились уже, господин подпоручик?
— Если честно, я сбежал, — доверительно шепнул солдату офицер, когда они пошли к месту расположения охотников. — Ужасно надоело в лазарете валяться!
— Ну, тут вас развеселят.
— А что такое?
— Да ничего, если не считать, что турецкие пули частенько долетают до нас. Хорошо хоть на излете и потому не убили никого.
— Как ты стал ефрейтором?
— А я знаю? Михау написал представление, полковник подписал и вот, пожалуйста, пришивай галун к погону. Селиверстова-то от Езерче вперед ногами унесли, а совсем без старшего вроде как нельзя.
— Царство небесное, — стушевался Линдфорс, — а кто еще?
— Еще Лиходеева похоронили, да Шматова с Федотовым в госпиталь отправили, а остальные пока целы. Стрелкам в том деле куда больше досталось. Да и что нам сделается, в поисках больше не были, в рекогносцировку не ходили. Живем как у Христа за пазухой.
— Михау не притеснял?
— Да как вам сказать, ваше благородие, — пожал плечами Дмитрий, — он долго после того боя, будто мешком стукнутый ходил. И своих-то толком не гонял, что уж тут про нас говорить. Даже в рыло до сих пор никому не въехал, аж чудно.
— Я написал на всех вас представление к крестам…
— Покорнейше благодарим.
Остальные охотники так явно обрадовались возвращению Линдфорса, что тот чувствовал себя именинником. Впрочем, понять людей было не трудно, если поручик Михау славился своей строгостью и придирчивостью, то Ванечка, как за глаза называли его солдаты, был человеком не злым, хотя и немного расхлябанным.
— Скоро ли нас пошлют? — задумчиво спросил подпоручик, прислушиваясь к звукам боя. — Ужасно хочется в дело.
Дмитрий в ответ лишь криво улыбнулся и, разложив шинельную скатку, устроился на ней поудобнее. Тем временем, стрельба на Аяслярских высотах усилилась, громыхнуло несколько взрывов и послышались крики атакующих. Над головами снова начали с легким шипением пролетать пули, однако из-за дальности расстояния не могли причинить никакого вреда, а потому вызвали лишь смешки солдат.
— Кажется, наши пошли, — вздохнул Линфорс.