Путь на острова или долгая дорога домой
Шрифт:
— Ничего, отец, — отчего-то серьёзным голосом произнёс Сайрус. — Ей просто нужно немного времени и хороший совет. Есть у тебя знакомые, кто тёмным даром владеет, но не пользуется?
— Так, с ходу, и не скажу, — задумчиво произнёс свекор, — но мы обязательно найдём кого-нибудь. А ещё у нас ведь Школу Дара открыли поблизости. Там, конечно, подросткам, в основном, помогают, но может, и вам туда сходить, да разузнать что к чему.
— А что за школа? — с интересом спросила я.
— Туда ребятки приходят с побочными ветвями дара, там их и учат управлять новыми способностями. Если основные, как правило,
— Отлично, — воскликнул Сайрус, — вот немного отдохнём и сходим туда, а пока моей физиономией только малых деток пугать.
— Не наговаривай, сынок, — с грустной улыбкой сказала Кара. — Ты только бледный сильно. Видимо, совсем отвык от солнышка. Мальчишкой-то, когда был, так издалека тебя и не отличить от соседской ребятни было.
— Не переживай, мама, побуду немного под стать супруги — белокожим. Хотя она на три четверти южных кровей, а от южан ей достались только глазки чёрные.
— На три четверти? Кто бы мог подумать? А про потерю сердца знает? — пять пар глаз уставились на меня в ожидании чего-то. И если четыре человека смотрели скорее с любопытством, пятые глаза — выжидающе и с каким-то напряжением.
— Знаю.
— И? — Таре, как всегда, терпения не хватило.
— Что и? Конечно, моё давно у Сайруса.
После этих слов муж вытащил меня со стула и пересадил к себе на колени, после чего, прижался свои лбом к моему и сказал:
— Я сохраню его, девочка моя! Приложу все силы, чтобы ты никогда об этом не пожалела, потому что без тебя нет и меня. Ты — моё счастье и мой свет, малышка!
— Ты лучше себя теперь береги, братец, — влезла Агора, — а то скопытишься раньше времени и грош цена твоим обещаниям.
Но нам было совсем не до неё — всё и так понятно.
Мне не терпелось посмотреть этот загадочный флигель, куда мы в данный момент направлялись. Привыкнув за девятнадцать лет просыпаться каждое утро в своей комнате, я трудно переносила все эти смены места жительства, и сейчас мне отчаянно хотелось пожить достаточно долго где угодно, но чтобы я считала это место своим домом.
Да и Венечке, думаю, не терпится обрасти новым домом. Так почему не флигель, всё лучше, чем в нашей спальне сизой тучкой под потолком болтаться. А так, будет вновь по дому бегать серым котиком, а самое главное — выбегать за дверь, когда мы захотим побыть с мужем наедине.
Но нужно будет с ним самим посоветоваться, мало ли, чем не угодит Веньке дом. Но как по мне, он был очень уютным и просторным. На первом этаже располагалось всего одно помещение, включающее в себя прихожую, гостиную и кухню; зато на втором этаже располагались две спальни с уборными. Мебели в доме было немного, но для двух людей, у которых из личных вещей было только то, что на них надето — в самый раз.
Немного побродив с нами по дому и прикинув, что нам может пригодиться, Айрон вскоре ушёл, оставив нас одних.
— Сайрус, а ты не знаешь, кто раньше жил в этом доме? — задумчиво спросила я, сидя на подоконнике и рассматривая наше новое жилище.
— Знаю, — с улыбкой ответил муж, присаживаясь рядышком. — Дядя Симус. Ну, до того, как он решил переехать в Аравию.
— А как так вышло? Здесь ведь просто рай на земле. Почему он вдруг решился?
— Всё просто, маленькая. Собственная несостоятельность, непомерные амбиции и зависть. Так получилось, что мама вышла за отца, когда ей едва восемнадцать стукнуло, а отец предприимчивый, к тому времени уже дом на участке возводил, а дядька, хоть и, будучи женатым человеком, а всё с родителями жил. Ну, отец ему и предложил флигель на участке построить. Тот, конечно, сначала обрадовался: участок покупать не нужно, да и деньгами помогут. Но только зависть никому ещё жить спокойно не давала. Дом у него, сама видишь, небольшой, а у отца не только дом рос, но и производство и реализация разных лекарских настроек. А потом и я родился. Правда, родился хилым и болезненным.
— Что, правда? — с сомнением окинула массивную фигуру «болезненного мальчика».
— Правда, правда, — рассмеялся он. — И кстати, лет до пятнадцати таким и оставался. Но об этом потом. В общем, когда мне было лет пять, Симус и Фая уехали на материк. Как там сложилась их жизнь, ты знаешь. Они изредка навещали родителей, и вот в один из таких приездов дядька и предложил моей матери, а давай, мол, покажем мальчонку аравийским лекарям, вдруг недуг в нём тайный какой. Мама тогда была уже сильно беременной и, понятное дело, такая увеселительная программа была ей не под силу, а отец не хотел её оставлять. Вот и отправились мы с Симусом вдвоём. Только обратно мы не попали. Последний портал закрыли, и я остался жить у дядьки.
— Мда… невесёлая история. Только знаешь, Сайрус, я тут подумала, а мы с тобой чем заниматься здесь будем?
— Не переживай, родная, придумаем что-нибудь. Ты сначала, вообще-то, учиться будешь, а потом уже определяться. А я с отцом поговорю, скорее всего, первое время буду с ним на производстве работать. Прыгать по островам я долго ещё не смогу — не видел их. А как освоюсь здесь, может, в местную торговлю пойду. С моим уровнем дара, думаю, пригожусь. Ну, или стану учить прыгать местную молодёжь — не знаю я, если честно, не думал об этом.
Вот так и получилось, что мы в рекордно короткие сроки стали с мужем студентами. Сначала в школу пристроили меня — это было весьма забавно, так как после разговора с директором этой необычной школы и проверки моих способностей меня определили в группу подростков двенадцати — тринадцати лет, которые, между прочим, жутко снисходительно на меня смотрели на первых занятиях о способах сдерживания внутренней энергии. Но после практических занятий на эту тему, когда я, пытаясь погасить свечу, сожгла стол, во взглядах подрастающего поколения стало мелькать некое подобие уважения, больше смахивающее на зависть.
Правда торжествовала я недолго. Кариан, учитель по стихийным ветвям, постановила, что для столь одарённой особы необходим индивидуальный подход.
Вот и стали мы вдвоём пытаться понять, как же мне управлять огнём, когда он вдруг решит проснуться. О том, чтобы вызвать его самостоятельно, пока и речи не шло. Собственно, как и о тёмном даре, как здесь некромантию называли, пока речь никто не заводил.
Сайрус поддерживал свою жену неумёху как мог, постоянно отвлекая от бесполезных занятий и утаскивая в очередное интересное, по мнению мужа, место.