Путь на Юг. Океаны Айдена
Шрифт:
Кроме специальной подготовки, необходимых технических средств и штата опытных инструкторов, были приняты другие меры безопасности. В подвале стартового комплекса был оборудован гипотермический блок, на тот случай если испытатель исчезнет на несколько дней или тем более месяцев. Его телесную субстанцию предполагалось не замораживать, однако хранить в особом консерванте, при температуре чуть выше нуля по Цельсию, подключив к приборам принудительной жизнедеятельности. Эту биосистему, столь же уникальную, как установка Виролайнена, разработали в Российском центре трансплантологии. Медицинскую группу в Баргузине расширили до отдела, включив в нее опытных врачей-реаниматоров;
Большего ни Виролайнен, ни Шахов, ни их заокеанские партнеры сделать не могли. Всем остальным распоряжалась Госпожа Удача.
Глава 4
Хайра
В мире, принявшем в свои объятия Одинцова, обитала своя Госпожа Удача – богиня Ирасса, ветреная и капризная, имевшая своих любимцев среди человеческого рода. Были тут и другие боги: грозная Шебрет, повелевавшая битвами на суше и на море, прекрасная Лефури, владычица любви и плотской страсти, великий Айден, солнечный бог, почитавшийся во всех государствах на южном берегу Ксидумена. Самыми мощными и протяженными из них являлись империя Айден и эдорат Ксам, отделенные морем от Хайры, северного континента. Единого названия для всей планеты не было, как и верных понятий о небесных телах, планетах и звездах, и Одинцов решил, что имя Айдена вполне тут подойдет. Мир Айдена! Ничем не хуже, чем Терра или Земля…
Но если кто из бессмертных благоволил ему в этой реальности, то, несомненно, богиня Ирасса. Как-никак тело ему досталось отличное, ничем не хуже, чем у двадцатилетнего Гошки Одинцова, и внешность была пристойной, даже напоминавшей его самого в молодые годы, только с поправкой на светлую масть. К тому же в этом мире, болтавшемся где-то между античностью и Средневековьем, он имел определенный статус, являлся не просто октархом, а наследственным нобилем, пусть и подвергнутым опале за отцовскую вину. С этим еще предстояло разбираться, но Одинцов полагал, что его ума и опыта для любых разборок хватит – все же он был вдвое старше Рахи и повидал такое, о чем в этом мире не узнают в ближайшую тысячу лет.
Хотя, конечно, «зажигалка»… Это странное изделие не очень вписывалось в средневековую реальность. В то утро, когда флот достиг северных морских берегов, окта Одинцова была свободна от дежурства, и он, разыскав уединенное местечко на носу плота, решил подвести кое-какие итоги.
Он находился в мире Айдена пятые сутки, а это значило пять вечерних бесед с бар Занкором и пять ночей с пылкой Зией. И то и другое повлияло на него весьма благотворно: целитель был неиссякаемым кладезем знаний об этом мире, а девушка с похвальным усердием учила Одинцова заново владеть телом, доставшимся ему от Рахи, вертопраха и щеголя, еще недавно – младшего сардара столичного гарнизона, предводителя гвардейской полуорды.
Теперь адаптация была закончена, если не в психическом, то в физическом отношении. Одинцов привык к тому, что Рахи оказался повыше его на полголовы и, соответственно, имел более длинные конечности. На этом различия в физиологии почти исчерпывались. Молодой айденит обладал таким же атлетическим телосложением и не меньшими резвостью и силой, чем Одинцов в юности, а тщательное изучение физиономии Рахи в полированном щите доказало его преемнику, что и чертами лица они весьма схожи. Одинцов видел такой же упрямый подбородок, твердую линию рта (губы у Рахи были чуть пухлее), широковатые скулы, прямой нос и брови привычных очертаний. Похоже, он попал в тело своего аналога! Правда, глаза Рахи оказались серыми, а не темными, как у Одинцова, а волосы – цвета спелого каштана, но на такие мелочи не стоило обращать внимание. Он вообще не видел на стагарте ни одного брюнета – видимо, все обитатели Айдена были сплошь рыжими или светловолосыми. Кроме, конечно, бар Занкора, лысого, как коленка новорожденного.
Нет, переселение в тело Арраха Эльса бар Ригона не назовешь плохим вариантом! Особенно ежели вспомнить, о чем поведал Шахов под чаек и коньячок в своем кабинете. Не исключалось, что полковник Одинцов мог превратиться в троглодита, в неандертальца или – того хуже! – в крысу или доисторического ящера. Хотя Виролайнен, давший ему аудиенцию перед стартом, не согласился с домыслами генерала. Виролайнен считал, что перенос в неантропоморфное тело, в животный мозг, сразу ведет к шоку, к полному отторжению, что и является причиной большинства неудач и непроизвольного возврата испытателей. Хорошо, если так… Ведь лучше нормального человеческого тела ничего не найдешь!
С моря задувал свежий ветерок, трепал волосы Одинцова, гладил щеки. Гнал огромные плоты: один за другим они осторожно втягивались в горловину бухты. Проход был узок и обрамлен невысокими утесами с голыми вершинами. За ними проход расширялся в просторную водную гладь километров пятнадцати в поперечнике – идеальное место для стоянки кораблей. Пожалуй, решил Одинцов, тут можно разместить весь Тихоокеанский флот и Каспийскую флотилию в придачу.
Красота! Вольный простор, какого на Земле уже не сыщешь…
И потому возвращаться назад ему совсем не хотелось. Он собирался побольше узнать об этом новом мире, постранствовать в нем, насладиться его чудесами. А еще таким опьяняющим и прекрасным было ощущение молодости! Там, на Земле, его ожидал закат, одинокая старость, воспоминания и больше ничего; здесь, в Айдене, – расцвет и Большое Приключение. Соблазн был слишком велик! И если пятиминутная вылазка, о которой он условился с Виролайненом, уже превратилась в пятидневное путешествие, то почему бы не растянуть это время до месяца, двух или трех? Ведь Виролайнен ничем его не ограничил – больше того, сказал, что вернуться Одинцов может по собственной воле… В душе шла жестокая схватка между Долгом и Искушением – и Долг, истекая кровью и огрызаясь, отступал.
С другой стороны, разве исследование этого мира не являлось первоочередной задачей? Установка Виролайнена переправила полковника в чужое тело, на чужую землеподобную планету, что было, само по себе, фактом поразительным, оправдывающим весь Проект. Однако где находилась эта планета? В той же галактике, где Солнце и Земля? В другой? Или вообще в ином измерении Вселенной? Хотелось бы это выяснить, но вряд ли бар Занкор и братство Ведающих Истину могли ответить на подобные вопросы. Пожалуй, ответить не мог никто в империи Айден и сопредельных странах, однако надежда оставалась. Приборчик, похожий на зажигалку… Кто-то ведь его сделал!
Опершись локтями на невысокое бортовое ограждение, Одинцов бросил взгляд на берег. Серые скалистые утесы, что прикрывали бухту со стороны моря, быстро понижались, и мертвый камень сменяла плодородная почва равнины. Степь, бескрайняя широкая степь, распростерлась до самого горизонта; бухта лежала в ее объятиях, словно голубоватый искристый опал, обрамленный зеленым металлом. Степь не походила на знакомые Одинцову ковыли или африканскую саванну, где довелось ему повоевать; цвет высоких трав заметно отличался от того, к которому он привык на Земле, – не ярко-зеленый, а более сочный и темный, скорее изумрудный.