Шрифт:
Все как-то Вадиму в последние дни хотелось на себя посмотреть со стороны. Все, мол, как у всех. Вот он. Плотный, бычковатый, голова на трансхаер напрашивается. «А тебе лысому не скажу».
Вот он, а вот Лариска, которая иногда называет себя Лариска-Херлитрах. Вот едут они…
Вернее, вот муж везет жену… Куда?
Вадим покосился на Ларису.
Хороша, ухоженная, холеная блондинка, не отнять.
Так куда он везет молодую жену?
Муж везет жену
«Трахается», – хотел в мыслях добавить Вадим, но духу не хватило.
Разговор в машине заходит все о том же.
– Нет, Вадик, я не твоя. Я – вообще ничья. Зачем ты заблуждаешься? И это не лечится, понимаешь.
– Моя.
– Нет, лапа, не твоя. Я – ничья. Ходячий объект сексопатологии.
– Ну, как это может быть? Подумай сама, как?
– Может. У меня просто своя миссия, Вадим. Пожалуйста, не заводи больше разговоров, что мы муж и жена. Я не могу быть женой, понимаешь? И ребенка я тебе не могу принести, понимаешь? Я – не мать.
Потушила надоедливую сигарету.
– Еще раз напоминаю, что ты свинья. Ты не хочешь помочь мне бросить курить…
– Я помогу…
– А ты о ребенке подумал? – возвращается она к разговору. – Или ты обо мне подумал?
Вдруг набрасывается на него с кулаками. Такого еще не было.
– Урод! Чтобы я бросала его среди ночи и мчалась на вокзал к мужикам? Чтобы вы вместе называли меня отпетой шлюхой? Ну, ладно ты! А ребенок…
– Ну, подожди… Почему сразу на вокзал…
– Зачем тебя влекут шлюхи, не понимаю? Это не любовь. У тебя еще много шансов устроить свою жизнь…
– Ты же видишь, я не могу… Сколько раз я бросал тебя…
– Хорошо, пусть все останется, как есть. Только не заводи разговоров о ребенке и сексе… Я не могу с тобой быть в постели, ты сам знаешь. Мне сначала смешно, а потом просто тупо и грустно от этой глупости…
– Я изучил литературу…
– …и понял, что это называется синдром Мессалины, помноженный на влечение к инвалидам?
Пожала плечами, сухо добавила:
– Сексоголизм чистой воды. Такие дамочки, как я, тоже встречаются в природе.
Проехали Преображенку, поплутали. Она командовала: налево-направо-за бойлерную-мимо стройки, бла-бла.
– Тут, – сказала Лариса.
Невзрачная пятиэтажка, невзрачный подъезд.
– Ну, герой – ты готов? Еще раз подумай, тебе этот эксперимент нужен?
– Я подумал.
– Это секс и больше ничего. Я честна перед тобой… —
Раздражена; надоело ей оправдываться.
В квартире их встретил их старик. Здрастье-здрастье.
Лариса сразу, как-то просто и обыденно исчезла внутри, Вадим остался пить чай на кухне. Звали старика Николай Иванович.
– А как они познакомились? – Вадим тупо отхлебывал какую-то хрень с ароматизаторами, типо чай в пакетиках.
– А никак. Подъехала машина, вылезла шикарная дама. У пандуса говорит: давайте я помогу вам. Ну, дверь подержала…
– Она просто выследила вас на бульваре?
Старик не понял о чем речь.
– Ну, в общем, пришли. Она сказала, что журналистка, хотела бы сделать материал про Стаса. Такой говорит молодой – и без ног. Ну и началось с тех пор…
– А что с ногами?
– Из Чечни такой вернулся… А вы, значит… охранник… телохранитель…
– Да, сопровождающий, – сказал Вадим, прислушиваясь к звукам.
– Обычно она одна приезжала. Что-то не пойму их отношений.
В голосе его появилась туманная надежда:
– Замуж бы за него выходила, раз любовь такая открылась…
«Дурак ты, батя».
– Ну, замуж… Это уже слишком.
– Парнишка у меня влюбчивый оказался, ексель-моксель… А ей же только ЭТО надо, остальное ее не интересует.
Понизил голос:
– Правда, платит она ему хорошо. Щедро платит.
– Ну да.
– Казалось бы, такая красивая… статная… и платит. Наоборот, он должен платить.
Отец прислушивается:
– Ну вот, началось… Она просто ураган. Да и мой не промах, если разобраться. Рассказывал: они такое там вытворяют!
– Какое? – заныло сердце Вадима.
– Ну, это интимная тайна. Это дело двоих, как говорится.
Вадим прислушался, попросил:
– Газетки нет у Вас?
– Вы что – газеты читаете?
– Обычно я чай пью с газетой.
Какой чай, какие газеты, рогач хренов?
Старик порылся, достал какую-то рекламную газетенку.
Вадим прямо-таки вцепился, читает все громче, как Хома Брут молитвы.
– Так… Стальные двери… Лечение импотенции… От медвежьей от болезни…
– От поноса, значит…
Вадим заткнул уши.
– Это невозможно, Лариса… Мозг вырывает, слышь, Лара?
– Да я Вам берушки дам.
Протягивает любезно:
– Вы не нервничайте, а лучше порадуйтесь за молодежь.
– Как Вы такое терпите!
– А я не терплю. Я обычно гулять ухожу. Это вот сегодня с Вами задержался…
Вадим вскакивает, жалуется как ребенок:
– Все слышно, Николай Иванович!
– Понимаю, дело молодое… А может в туалет пойдете?
– Глупо сидеть в туалете…
«…когда трахают твою жену», – хотел добавить, но вспомнил, что телохранитель по легенде.
Надо же: тела хранитель. От кого? А если вдуматься: зачем тело-то хранить? Может права Лариска?
Старик рассудителен: