Путь проклятых

Алиев Али

Кирпич понял обстановку и сменил приоритеты. Развернул стол, продолжая быть недоступным для меня, но в то же время видя моих марионеток. Из-за импровизированной баррикады полетели ножи, вилки и даже ложка одна была. Несмотря на логику вещей, столовые приборы вонзились в головы моих подконтрольных, остановив тем самым кровавые распри. Плохо. На ногах еще восемь разбойников. Если они очнутся, мне будет куда сложнее. Заместитель Шамана продолжил движение, утаскивая за собой и стол. Черт, он оказался трудной мишенью. Застрелить оставшихся уродов я не успею. Придется спускаться. Если они сбегут, могут потом меня во сне прирезать.

– Мишка, сюда!
–

Призываю я своего спутника, как только мои ноги коснулись пола.

Осенняя листва вьется в воздухе, после чего мой здоровяк появляется рядом.

Кирпич пинает стол, опрокидывая его на пол ножками вверх. Два ножа появляются в воздухе. Один отлетает от прочной шкуры медведя, второй от моей «Стальной кожи». Ошеломленный разбойник медлит секунду, едва не попадая под таранный удар моего питомца. Мишка с разгона врезается в стену, образуя там огромную дыру. Черт! Теперь эта падаль может запросто ускользнуть в нее. Ладно, ничего не попишешь.

– Мишка, никого не выпускай!
– Медведь даже выходить из проема не стал, заслоняя его своим телом.
– Вьюга, сюда!

Как только моя белоснежная лисичка появилась на поле боя, я отправил ее убивать оставшихся противников, а сам продолжил бой с пришедшим в себя Кирпичом. Блин, воля моя на него не действует, хоть и разница у нас уровнях хорошая. Я как-никак уже сто двадцать первый, а он восемьдесят третий, но я за ним не успеваю, а против контроля у него какое-то умение есть. Внезапно мой противник исчез из поля зрения. Кувырок спас меня от пятки в темечко. Оказавшийся надо мной бандит проломил ногой пол и тут же отскочил в сторону, пропуская выпущенный болт. Слишком быстрый, гад. Вьюга уже закончила со своими жертвами и прыгнула за спину Кирпича, пытаясь укусить за шею, но бандит реагирует быстрее, пинок, и моя спутница врезается в стену. Не хотел я этого делать.

«Сила»

Чувствую, как мое тело наполняется энергией. Противник, естественно, не собирается ждать. Он появляется за мной и наносит сильный удар по пояснице, отравляя в полет. Не давая возможности приземлиться, он догоняет меня и наносит вертикальный удар пяткой. Мое защитное умение еще держится, но таким образом его надолго не хватит. Блин, надо было этого гада первым валить. Ну, теперь уже поздно. Открываю крышку одной из своих полулитровых бутылок. Глоток и по моей глотке разливается противный вкус сырых потрохов. Первые несколько раз я не мог сдержать рвотные позывы, но сейчас, вроде, привык. Время замедлило свое течение, позволяя примерно уравнять наши скорости. Нога, приближающаяся к груди, была поймана мной в тиски. Заворачиваю ступню, и противник валится на живот. Он тут же поднимается, и начинает кружить. Он все еще быстрее меня, вот только теперь я могу его увидеть.

«Рука»

Поднимаю свою жертву в воздух и со всей силы насаживаю на одну из ножек стола. Интересно, меня теперь не будут считать вампиром, как Влада Цепеша? Да какая разница? Из горла Кирпича вырывается громкий крик. Еще бы. По факту, практически вся ножка стола сейчас в нем. Я подошел к противнику и свернул ему шею. Не из гуманных соображений, просто не хочу, чтобы он еще что-то выкинул. Теперь нужно спешить. Для меня прошло достаточно времени, но в реальности, с момента принятия мной эликсира, менее трех секунд. Действие зелья скоро закончится и наступит время расплаты.

– Никого ко мне не пускайте!
– Кричу я своим питомцам и заваливаюсь в маленькую палатку в углу помещения.

Скорее всего, тут любил отдыхать Шаман. Мягко тут. Но это последнее, что я успел ощутить

перед тем, как наступила боль. Боль невероятная, боль разрывающая. Ты хочешь сжать кулаки, челюсти, свернуться в клубок, но не можешь. Ты даже не можешь пошевелить глазными яблоками. Все твое тело превращается в одну болевую точку со множеством очагов. Оно и твое, и в то же время чужое. Ты хочешь кричать, хочешь, чтобы все это прекратилось, появляется желание просто умереть. Просто прекратить этот ужас. Всего минута проходит до полного заживления моих тканей. Всего минута, которая для меня стала маленьким, бесконечным адом. Тело вновь подчиняется мне. Рука тянется к глазам, чтобы вытереть слезы. За все в этой жизни приходится платить.

VI

– Выпустите! Выпустите же меня! Мама, мамочка!

Как хочется просто полежать. Ни о чем не думать, ничего не делать.

– Да выпустите же меня!

Вот разорался! Я медленно поднялся, прислушиваясь к своим ощущениям. Как и всегда, ничего необычного не ощущается. Тело находится в отличном состоянии, интересно, все ли в таком же порядке с мозгами?

– Выпустите меня кто-нибудь! Мама, мамочка, я здесь, мамулечка!

Выползая на четвереньках из палатки, я уткнулся носом во что-то мягкое и шерстяное.

– Михаил Батькович, пропусти меня.

– Урррауррр.

– Все нормально, отойди.

Проход тут же освободился, но выйти мне не дали. В мое многострадальное тело врезался белый вихрь, стараясь облизать все лицо.

– Ууау ууау ууау.

– Да, я тоже рад тебе, Вьюга. Как ты себя чувствуешь?

Лисичка что-то проскулила и подняла переднюю лапу.

– Дай посмотрю.

Я взял лапу и пощупал на предмет переломов, Вьюга не выдержала издевательства и слегка прикусила мне руку.

– Все, все. Сейчас мазь намажу и все пройдет.

– Урр.
– Наморщила мордашку проказница.

– Ну и что, что вонючая? Зато рану вылечит.

Я достал мазь из наплечной сумки. На белой, пластмассовой баночке была изображена какая-то женщина в сельской одежде. Разглядеть этикетку полностью невозможно, так она истерлась со временем, да и содержимое ее давно изменилось. Сейчас я хранил в ней мазь от легких ран. Очень удобная вещица.

– Да выпустите же меня!

Достал же. Я обработал ногу лисички и встал. Картина впечатляла своим ужасом. В комнате полной трупов и крови, десять человек сидят на полу, опустив руки. Непонятно, заметили ли они вообще перемены тут. Парень в клетке требует отпустить его, и постоянно зовет маму. Сначала я думал, что это он так плачет, но нет. Он тянет руки к конкретной женщине. На вид ей лет пятьдесят, порванные одежды, грязь на теле и волосах. Но если присмотреться, ей не больше сорока, а скорее всего, еще меньше. Кисти рук и шея гладкие, по ним бы я сказал, что ей лет тридцать пять, а вот по взгляду, все семьдесят.

Я подошел к клетке и начал рассматривать парня, держась поодаль. Слишком хорошо я помню, как его слабая, на первый взгляд, рука превратилась в звериную лапу.

– Кто ты?

– Выпусти меня.
– Тут же повернулся ко мне парнишка. На вид он оказался молодым. Лет восемнадцать, может девятнадцать.
– Пожалуйста, выпусти.

– Как тебя зовут?
– Продолжил я допрос. Слишком он странный, чтобы так рисковать.

– Денис. Пожалуйста...
– Затянул он вновь свою песню.

– Она твоя мать?
– Показал я на женщину.