Путь шута
Шрифт:
Ардиана снова перевернули — грубо, как куль с зерном. Что-то щелкнуло, и он почувствовал, как кисти рук распухают от хлынувшей туда горячей крови. Впрочем, по сравнению с пожаром, пылавшим в раненом плече, это ощущение было, пожалуй, даже приятным.
— Потерпи, малыш, — неожиданно нежно произнесла лысая Катарина. — Сейчас тебе станет полегче…
В руке у нее появился небольшой баллончик, похожий на распылитель краски. Раздалось негромкое «пф-ф», и локтевой сгиб правой руки Ардиана обожгло десятком ледяных игл. По предплечью вверх мгновенно пополз приятный холод.
— Надеюсь, ты нас не подведешь, парень, — сказал Фаулер по-албански. — Мы чертовски много хотим от тебя узнать.
«Обломайтесь, —
Ему вдруг стало очень весело. На что рассчитывает этот идиот Фаулер? Неужели он не понимает, что такие парни, как Ардиан Хачкай, никогда не ломаются на допросах? Или, может, он думает, что Ардиан просто маленький мальчик, которого можно взять на испуг, пригрозив ему пытками? Все эти предположения показались ему такими смешными, что он, растянув губы в подобии улыбки, счастливо захихикал.
— Хорошо, — удовлетворенно произнесла Катарина. — Теперь полежи, пожалуйста, спокойно, я обработаю рану.
Ардиан кивнул, продолжая хихикать. «Прикольная она, — подумал он, — некрасивая, но добрая… Жаль, что связалась с такими придурками…»
Боль в плече уже почти не чувствовалась. Слегка кружилась голова, веки стали тяжелыми и какими-то чужими — Ардиану стоило большого труда держать глаза открытыми. Он видел, как Катарина склонилась над его раной и снова услышал «пф-ф» ее пульверизатора, но на этот раз никакого холода не ощутил.
Небо над Ардианом стремительно светлело, наливаясь яркой голубизной. Силуэт девушки в камуфляжной форме выделялся на его фоне резко и четко, словно вырезанный из темно-зеленой бумаги. На какое-то мгновение все предметы вокруг Ардиана стали невероятно выпуклыми и объемными, обрели форму и цвет, которых были лишены раньше. «Фата-моргана, — подумал Хачкай, закрывая глаза. — Это опять фата-моргана, и мир этот совсем ненастоящий… Скоро я проснусь, и все будет хорошо. И Раши снова будет жив, он же не может умереть взаправду… Раши будет жив…»
Глава 13
Боль
— Раши, — простонал он, вынырнув из темного водоворота беспамятства. — Ты здесь?
В тяжелом, душном, болезненном сне Ардиан видел брата — тот вел его по каким-то бесконечным коридорам, проложенным глубоко под землей. Коридоры напоминали кротовые норы — узкие, тесные, с сырыми, сочащимися влагой стенами, они уводили все глубже и глубже, в непроглядную вечную тьму. Ардиан откуда-то знал, что, спустившись ниже какой-то невидимой границы, уже не сможет вернуться обратно, и эта мысль заставляла его держаться поближе к Раши. Брат не оборачивался, он уверенно шел вперед, временами сворачивая в неприметные отнорки, раздвигая руками свисавшие с земляного потолка корни, изредка сжимая руку Ардиана в своей — то ли предупреждая об опасности, то ли, напротив, подбадривая. Хачкай помнил, что в одном месте им пришлось миновать широкое отверстие уходившего совсем уже вертикально вниз туннеля, из которого просачивалось недоброе багровое сияние. Он хотел остановиться и заглянуть в туннель, но Раши сильно дернул его за запястье и повел дальше в темноту. А потом, в какой-то момент, Ардиан осознал, что они уже не спускаются, а, наоборот, карабкаются вверх по склону невидимой горы, усеянной мелкими и острыми камнями. Подниматься оказалось куда труднее; к ногам будто груз привязали, а склон с каждой минутой становился все более скользким. Но Раши упорно лез наверх и тащил за собой обессилевшего Ардиана. В конце концов они выбрались на широкую плоскую площадку, повисшую над теряющейся во тьме бескрайней равниной, и тут Раши отпустил его руку.
Хачкай шагнул вперед, в распахнувшееся белое пространство, и открыл глаза.
Рядом
— Раши, — позвал он, с трудом разомкнув спекшиеся губы. — Раши, ты здесь?..
Сидевший возле него человек сухо кашлянул.
— Ардиан Хачкай, тринадцать с половиной лет, — произнес он скрипучим голосом, и стало ясно, что это никакой не Раши. — Проживает в Тиране, по адресу рруга Курри, дом шесть, квартира двадцать три. Родители: Ибрагим Хачкай, техник муниципального акведука, и Лаура Хачкай, домохозяйка. Брат: Раши Хачкай, безработный, убит два дня назад в пьяной драке. Да, негусто, негусто…
— Кто вы? — прохрипел Ардиан. Он попытался повернуть голову, чтобы разглядеть обладателя неприятного голоса, но не смог — его будто парализовало. — Зачем вы мне все это говорите?
— Вопросы здесь буду задавать я, — отрезал невидимый собеседник. — Но поскольку тебе и впрямь не мешает понять, с кем ты имеешь дело, то в виде исключения я отвечу. Ты находишься в тюремном госпитале «Дунча» под Дурресом. Я следователь военной полиции миротворческих сил Рафаэль Мауро. Среди здешней публики известен как Ленивый Душегуб, и хотя прозвище это мне не нравится, доля истины в нем есть. В твоих интересах отвечать быстро, четко и правдиво. Понял меня, Ардиан Хачкай?
Ардиан молчал, обдумывая услышанное. Про «Дунчу» он слышал — это было известное на всю Албанию место, прославившееся еще при коммунистах. Те, кто сюда попадал, часто не возвращались на волю, а немногие вернувшиеся до конца своих дней вздрагивали при одном упоминании страшной тюрьмы.
— Не слышу ответа! — прикрикнул Мауро. Ардиан почувствовал, как влажные от пота пальцы следователя вцепились ему в ухо и начали понемногу выкручивать. — На будущее запомни — я могу сломать тебе хрящи, и ты станешь похож на летучую мышь. Я могу оторвать тебе ухо напрочь — для этого достаточно лишь слегка надрезать ногтем вот здесь, — Ардиан вздрогнул от боли, — и потянуть снизу вверх. Ты ведь наверняка не знал, как правильно оторвать ухо, а, Хачкай? Думал, что нужно тянуть сверху вниз? Не-ет, мой милый, таким образом ты лишь надорвешь кожу и пустишь кровь — правда, нужно признать, что крови будет море! А вот если ты хочешь оторвать его совсем, следует тянуть снизу вверх и немного наискосок, вот так… Запоминай хорошенько, Ардиан Хачкай, вряд ли кто-то объяснит тебе это так же подробно, как я. Итак, я задал вопрос!
— Понял, — прошипел Ардиан, изо всех сил старавшийся не закричать от боли.
Мауро слегка ослабил хватку, но ухо не отпустил.
— Что ж, хорошо. Следующий вопрос: как давно ты знаком с Мирой Джеляльчи?
Ардиан не успел сообразить, безопасно ли рассказывать следователю про Миру, — ухо снова пронзила боль.
— Неделю. Ох, отпустите! Я же ответил…
— Ответы должны быть не только быстрыми, но и правдивыми. Это ясно?
— Да! Но я действительно познакомился с Мирой неделю назад… Господин следователь, я не смогу говорить, если вы будете мне постоянно крутить ухо…
Мауро довольно рассмеялся.
— Ошибаешься, парень. Прекрасно сможешь! Чем больнее тебе будет, тем охотнее ты станешь рассказывать. И знаешь что? Ухо — это далеко не единственное место на твоем дохлом тельце, которому я могу причинить боль. Ты меня понял, Хачкай?
— Да! — выкрикнул Ардиан, лихорадочно пытаясь сообразить, что можно противопоставить методу садиста-следователя. Ответы сами соскакивали у него с языка, прежде чем он успевал решить, стоит ли вообще раскрывать рот. — Я понял, понял! Я все вам расскажу!