Путь тьмы 2
Шрифт:
Наконец, не выдержал даже Кштиритион.
— Генерал, прошу, успокойся уже, — мрачно попросил он. — Мне тоже не по себе, но это не повод изводить собственных людей, знаешь ли.
— Прошу прощения, — вздохнул Китарион, в очередной раз положив ладонь на рукоять меча. — Просто что-то не так. Моя интуиция прямо воет об этом, а понять причину не могу.
— Это не повод приставать к магам.
Китарион горестно вздохнул и обратился к шаману.
— Уважаемый Инуче, нет ли каких-нибудь новостей от твоих гоблинов?
Вместе
— Нет, о осторожнейший из осторожных, — горестно выдохнул шаман, дергая ушами. — Все тихо и спокойно.
— Нет, не все, — покачал головой Китарион, чье волнение достигло предела. — Что-то надвигается, я чувствую это.
И, точно только этого и ждали, один из магов вдруг закричал:
— Враги!
— Где? — Китарион, точно охотничья собака, взял стойку.
— Почти полторы сотни всадников в полумиле к востоку от нас.
— Немного, — задумчиво отметил Кштиритион.
— Думаю, хотят просто прощупать нас, и все же, все же…
Китарион задумался.
Как поступить? Продолжить движение или остановить армию и начать подтягивать растянувшиеся сотни? С одной стороны, маленький отряд лиоссцев не должен стать серьезной проблемой, но, с другой… А что, если это все — хитрая ловушка?
«Нет, я становлюсь параноиком», — решительно оборвал себя Генерал. — «Даже если это — ловушка, то можно попробовать ответить врагу его же монетой».
— Скорость движения не снижать, магов разделить на два круга: атакующий и оборонительный, подготовить три сотни рыцарей смерти для быстрых фланговых маневров. При этом — не спугните врага. Исполнять! — начало он отдавать приказы, ощущая, как волнение покидает тело, как остается лишь холодная уверенность и решимость идти до самого конца. — И вот еще что, подготовьте дополнительные факелы, но не зажигайте их, ждите команды.
Его приказы исполнялись четко, быстро, и без лишних вопросов.
И десяти минут не прошло, как все было готово, и теперь оставалось лишь ждать: будет ли это всего лишь небольшая разведка боем, хитрая засада, которая выльется в крупное сражение с атакующим вражеским отрядом, или, не произойдет ничего.
Некоторое время они двигались молча, наконец, Кштиритион, не выдержав, лично взял контроль над парой птиц, и принялся оглядывать окрестности.
— Что-то здесь не так, — мрачно проворчал он, будто пародируя Китариона, сказавшего то же самое совсем недавно.
— Что именно?
— Не знаю, если честно, может, твоя паранойя заразна.
— Ну спасибо.
— Всегда пожалуйста.
— Видишь места, подходящие для засады?
— Вообще ни единого. Голая пустыня по обе стороны дороги и этот отряд, маячащий поблизости.
Сейчас
— Знаешь… — продолжал некромант. — Я, кажется, понял, что именно мне не нравится.
— Да?
— Очень уж они демонстративно крутятся около нас, будто отвлекают от чего-то важного…
— Отвлекают, говоришь… — задумчиво протянул Китарион, а затем его лицо вытянулось, и кольценосец не своим голосом заорал, — усилить охрану обоза, немедленно!
И, подавая пример, помчался назад, соскочив с дороги, и, бросив коня в песок, направил его туда, где находился обоз.
Они почти опоздали. Почти.
Когда генерал, окруженный телохранителями, подлетел к повозкам, благо, находился он недалеко от них, там уже разгорелся бой. Несколько сотен закутанных в толстые меховые одежды лиоссцев яростно рубились с охраной, а еще несколько жителей пустыни, подбирались к телегам, держа в руках небольшие стеклянные флаконы.
Китарион сразу понял, что именно они собираются сделать, и, взревев, обрушил меч на ближайшего врага, разрубая того едва ли не до пояса.
Второго противника затоптал его конь, а третьему генерал снес голову с плеч, и только после этого в бой вступили телохранители, а затем — резервные сотни рыцарей смерти, подготовленные для отражения внезапных атак.
Еще один лиоссец, обливаясь кровью упал на землю, но его товарищ метнул в сторону Китариона свой флакон. Увернуться генерал уже не успевал, а потому инстинктивно поднял щит, прикрывая лицо.
«Проклятье, надеюсь, обойдусь потерей одной лишь руки», — подумал он, но секунды сменяли одна другую, а ничего не происходило: ни звона стекла, ни рева высвобождаемого жидкого пламени, ни кошмарной боли.
Открыв глаза, он с удивлением уставился на фиал, замерший в воздухе. Затем, обернувшись, с облегчением увидел Инуче.
Шаман гоблинов спокойно подъехал к генералу на своем небольшом пони и небрежным движением руки заставил стеклянную колбу приземлиться к себе на ладонь.
— Не стоит так безоглядно рисковать, — без тени заискивания или веселья в голосе проговорил он. — Я мог бы опоздать.
— Спасибо, Инуче, я твой должник.
— Сочтемся при случае, — гоблин подбросил склянку в руке и указал вперед. — Все-таки эта дрянь очень опасна.
Китарион повернулся в указанном направлении и выругался — целых три повозки пылали, вздымая к небесам языки пламени. Обслуга пыталась потушить их, но без особого успеха.
— Песок, болваны! — неожиданно заорал Инуче. — Вода не поможет! Песок, впрочем, тоже, — прошептал он куда тише, едва ли не себе под нос. — От змеиного огня мало что способно защитить.