Путь в Европу
Шрифт:
Лилия Шевцова: Насколько атлантисты влиятельны в правительстве? Являются ли они той политической силой, которая определяет внешнеполитический курс Чехии?
Владимир Гандл:
В нынешнем коалиционном правительстве они являются силой руководящей, но не единственной. Есть второе течение, которое я бы назвал интернационалистским. Оно представлено во всех правительственных партиях и частично в оппозиционной социал-демократической партии. Интернационалисты отдают себе отчет в том, что в перспективе могут возникнуть угрозы безопасности Чехии, а потому ей нужна и новая программа безопасности. Однако они, в отличие от атлантистов, подчеркивают, что эта программа должна предусматривать роль НАТО и должна быть предметом переговоров с Россией. Короче, должна способствовать безопасности всех заинтересованных сторон.
Третье течение – уже упоминавшиеся мной по другому поводу европеисты, которые тоже представлены не только в оппозиции, но и в правительстве. Они ориентируются исключительно на Европейский союз и отрицают необходимость создания
Наконец, четвертое течение – это коммунисты, около 20% членов чешской социал-демократической партии и определенная часть партии зеленых. Они категорически отвергают саму идею размещения ПРО на территории Чехии.
Как видите, в чешской политике существуют разные точки зрения по интересующему вас вопросу. Компромисс, который был достигнут в правительстве между атлантистами, интернационалистами и европеистами, состоит в том, что должны продолжаться переговоры ради достижения главной цели – большего включения НАТО в формирование ПРО. А наш президент прямо заявил, что эта программа должна быть составной частью программы НАТО. Предполагается также продолжение диалога по ПРО с Россией в рамках Совета Россия–НАТО. [8]
Однако в последнее время среди чешских политиков углубляются разногласия относительно хода переговоров и их темпа. И вопрос о том, удастся ли здесь достичь взаимоприемлемого решения, остается пока открытым.Гинек Пейха: Более подробно мотивация нашего правительства по поводу размещения американской системы ПРО в Чехии представлена на сайте журнала «Россия в глобальной политике» (www.globalaffairs.ru). В прошлогоднем ноябрьском номере этого журнала была опубликована статья первого замминистра иностранных дел Чехии Томаша Пояра, которая так и называется: «Зачем Чешской Республике ПРО?»
Лилия Шевцова: А как относится к ПРО чешское общество?
Владимир Гандл: В 2007 году 70% людей, опрошенных социологами, отвергали ПРО. При этом большинство опрошенных требовало проведения референдума по данному вопросу.
Александр Гольц:
У меня есть еще один вопрос из серии неприятных. Известна реакция России на то, что не был ратифицирован Договор об обычных вооруженных силах в Европе. Меня, однако, интересует логика поведения Чехии.
Более или менее понятно, почему от ратификации ДОВСЕ воздерживалось НАТО в старом составе. Но если мы говорим о безопасности Чехии, то она, на мой взгляд, должна была быть заинтересована в скорейшей ратификации ДОВСЕ, поскольку находится в центре Европы и недалеко от стран, которые не являются членами НАТО. Поэтому введение ограничений на обычные вооружения было в интересах безопасности вашей страны. Но вы ДОВСЕ не ратифицировали. И возникает ощущение, что, будучи небольшой страной – простите ради бога, если это прозвучит грубо, – Чехия, как некогда Чехословакия в Варшавском договоре, не принимает решения, а лишь выполняет их.Владимир Гандл:
Чехия руководствуется в своей политике принципами многосторонней дипломатии, что предполагает согласованность этой политики с союзниками, избегание конфликтов с ними, а порой и просто следование позиции большинства. Точно так же, кстати, ведут себя Германия и многие другие страны.
В чем заключается позиция Атлантического альянса по ДОВСЕ? В том, напомню, что вопрос об его ратификации был поставлен в зависимость от вывода российских войск из Грузии и Приднестровья. Тем самым НАТО обозначило политическую взаимосвязь между ДОВСЕ и соглашениями, заключенными в 1999 году в Стамбуле, которые как раз и предполагают вывод войск.
Но хотя формально ратификация ДОВСЕ не произошла, де-факто все его требования Чешской Республикой выполняются. Как и другие страны НАТО, которые до сих пор не ратифицировали этот договор, Чехия соблюдает ограничения, им установленные. Более того, наши вооруженные силы по большинству показателей не достигают даже половины уровня «национального потолка» вооружений, который для Чехии предусмотрен «адаптированным» ДОВСЕ 1999 года. Так, в 2005 году вместо допустимых 765 танков у нас было лишь 298, вместо 1252 бронетранспортеров – 747, вместо 657 артиллерийских орудий – 362, вместо 50 вертолетов – 32, вместо 230 военных самолетов – лишь 113. В чешской армии сейчас служат 36 128 человек, включая 11 773 гражданских работника, тогда как дозволенный потолок для чешской армии составляет, согласно «адаптированному» ДОВСЕ, 93 333 человека. Аналогичная картина, по нашим сведениям, наблюдается, между прочим, и в других странах Центральной и Восточной Европы, входящих в НАТО.
Дoполнительную информацию (на английском языке) по чешским вооруженным силам и оборонной политике Чешской Республики можно найти в статье сотрудника нашего института М. Тумы на сайте Стокгольмского международного института изучения проблем мира , а также на сайте Министерства обороны . Я же хочу еще раз подчеркнуть, что не может быть никаких сомнений в заинтересованности Чехии в процессе разоружения, в том числе и в соблюдении ДОВСЕ. И прежде всего его установлений о взаимном информировании и контроле за вооруженными силами стран, подписавших этот договор.Лилия Шевцова: Как население Чехии относится к НАТО?
Владимир Гандл: До вступления Чехии в альянс около 50% наших граждан поддерживали
Лилия Шевцова: В каких акциях НАТО вы участвуете?
Владимир Гандл: Самый большой чешский военный контингент находится в Косово – около 500 человек. Около 150 человек – в Афганистане. И около 100 человек находятся в Ираке. Раньше наши военнослужащие принимали там участие в подготовке военных полицейских, а сейчас охраняют одну из военных баз.
Лилия Шевцова: А как воспринимает население саму войну в Ираке?
Владимир Гандл: Крайне негативно. Однако присутствие в Ираке наших военных общественным мнением поддерживается, потому что чешские военнослужащие участия в боях не принимают. Они участвуют только в акциях по стабилизации положения.
Лилия Шевцова: Нам осталось расспросить вас об отношениях между Чехией и Россией. Как бы вы их оценили в целом?
Владимир Гандл:
Россия сегодня – один из приоритетов во внешней политике Чехии. В 1990-е годы это было не так. Тогда основной задачей для Чехии была нормализация отношений с нашими соседями и интеграция в ЕС и НАТО. Но сейчас, повторяю, Россия определяется как один из приоритетов внешней политики Чехии.
Новый этап в наших отношениях начался в 1999—2000 годах. Причем речь идет не только об экономической, но и о политической составляющей этих отношений.
В сфере политических отношений, с моей точки зрения, очень важно то, что между нашими столицами идет интенсивный и регулярный диалог на самых разных уровнях. Ситуация совершенно иная, чем та, что имела место в 1990-е годы. Тогда были моменты, когда политический диалог совсем прекращался, как это произошло в период расширения НАТО и вступления Чехии в эту организацию. Сейчас мы тоже имеем немало поводов и причин для разногласий. Но теперь они не ведут к прекращению диалога, что, по-моему, очень важно.
В Чехии существует два подхода к России. Согласно одному из них, Россия является отсталой страной, которая стала для других стран источником многих проблем. Сторонники этого подхода только и говорят про российскую мафию и бывших кагэбэшников, которые пришли к власти. Согласно другому подходу, Россия является крупной державой, с которой необходимо считаться и обсуждать дела. Тем более если мы хотим развивать отношения с Украиной и с Грузией, с которыми у России не всегда безоблачные отношения. И этот второй подход в последние годы возобладал.
Замечу, однако, что сторонники обоих подходов не воспринимают Россию как центр всего постсоветского пространства. И я думаю, что это правильно. Тем более что нашему диалогу, который выстраивается на прагматичной основе, это не мешает.Гинек Пейха:
Визит президента Владимира Путина в Чехию в 2006 году и визит президента Вацлава Клауса в Российскую Федерацию в 2007 году стали кульминацией в активизации наших отношений. Мы постоянно обмениваемся мнениями и находим взаимное понимание. Речь идет как о политическом диалоге, так и об успешном экономическом сотрудничестве. Уже есть огромное количество контрактов на сумму свыше 4 миллиардов евро, которые были подписаны во время обмена визитами наших лидеров. Можно сказать, что прагматические связи на политическом уровне нашли отражение и в российско-чешском экономическом сотрудничестве.
В последнее время оно все больше перемещается в российские регионы. И результаты – весьма обнадеживающие. Стоимость осуществляемых нами проектов в ваших регионах исчисляется уже сотнями миллионов евро. При этом мы не ограничиваемся поставками готовой продукции, но и создаем совместные предприятия с россиянами. Мы ставим в России крупные инвестиционные цели.Лилия Шевцова: Каковы сегодня масштабы чешских инвестиций в России? И как развивается торговля между нашими странами?
Ярослав Фингерланд:
Общая сумма накопленных чешских инвестиций в России составляет примерно 100 миллионов долларов. Это пока не очень много. Даже совсем мало. В этом направлении нам еще предстоит поработать. Российские инвестиции в чешскую экономику сегодня значительно превышают чешские инвестиции в экономику российскую (по экспертным оценкам в 5–6 раз).
Что касается товарооборота между нашими странами, то он довольно быстро растет. За последние пять лет экспорт из Чехии в Россию возрос в пять раз, импорт из России в Чехию увеличился в два с половиной раза. В 2007 году наш экспорт в вашу страну достиг более 2,8 миллиарда долларов, а импорт из нее – 5,5 миллиарда. Как видите, дефицит нашего товарооборота с Россией все еще составляет 2,7 миллиарда долларов. Это связано с тем, что 70% импорта из России приходится на энергоносители.Лилия Шевцова: В какие отрасли чешской экономики идут российские инвестиции?
Ярослав Фингерланд: В самые разные отрасли, причем по всей Чехии. Очень активно идут, например, инвестиции в металлургию, машиностроение, недвижимость. Не могу не упомянуть и о том, что сейчас ведутся переговоры на уровне рабочих групп российско-чешской межправительственной комиссии о нашем сотрудничестве в будущем строительстве новых атомных электростанций.
Лилия Шевцова: Имеются в виду электростанции не только на территории Чехии?